На крыльях орла - Кен Фоллетт (2016)

Когда он выходил из комнаты ожидания на территорию тюрьмы вместе с Галлахером, Кобёрном и сотрудниками посольства, во рту у него совершенно пересохло. Он прошел буквально по лезвию бритвы. К ним присоединился иранец в мундире полковника: ему поручили позаботиться о гостях, сообщил Галлахер. Перо ломал голову, о чем же Кларк разговаривает сейчас с генералом…

* * *

Пол расхворался. К нему вернулась простуда, которую он подхватил в первой тюрьме. Его беспрерывно бил кашель, а грудь болела. Ему не удавалось согреться ни в той тюрьме, ни в этой: он мерз уже три полные недели. Пол попросил сотрудников «ЭДС» принести ему теплое белье, но по какой-то причине этого не было сделано.

Настроение у него было хуже некуда. Пол действительно ожидал, что Кобёрн и спасательная команда устроят засаду на автобус, транспортировавший его и Билла от Министерства юстиции сюда, но, когда их водворили в неприступную тюрьму Гаср, его постигло жестокое разочарование.

Генерал Мохари, управлявший тюрьмой, объяснил Полу и Биллу, что он заведовал всеми тюрьмами в Тегеране и устроил их перевод сюда для их же собственной безопасности. Это было небольшим утешением: хотя это заведение было менее уязвимо для толпы, для спасательной команды представлялось менее возможным, если не вообще невозможным, совершить нападение на нее.

Тюрьма Гаср была частью большого военного комплекса. На его западной стороне располагался дворец «Старый Гаср Газар», который отец шаха превратил в полицейскую академию. На территории тюрьмы некогда произрастали дворцовые сады. На севере располагался военный госпиталь, на востоке – армейский лагерь, где целый день приземлялись и взлетали вертолеты. Сама территория была окружена внутренней стеной высотой двадцать пять или тридцать футов, наружная стена была пониже – двенадцать футов. Внутри находились не то пятнадцать, не то двадцать строений, включая пекарню, мечеть и шесть зданий с камерами, одно предназначенное для женщин.

Пол и Билл томились в заключении в строении № 8. Это было трехэтажное здание во дворе, окруженном забором из высоких металлических брусьев, между которыми была натянута мелкая проволочная сетка. Окружающая среда была вовсе недурна для тюрьмы. В середине двора била струя из фонтана, по сторонам росли кусты роз, было также с десяток или полтора хвойных деревьев. В течение дня заключенным позволяли выходить наружу, они могли играть во дворе в волейбол или пинг-понг. Однако им не позволялось выходить за ворота двора, который охранял часовой.

На первом этаже госпиталя располагалась небольшая больница с парой десятков пациентов или около того, по большей части душевнобольных. Они часто испускали дикие вопли. Пол, Билл и несколько других заключенных содержались на втором этаже. У них была большая камера размером примерно двадцать футов на тридцать, которую они разделяли всего лишь с одним заключенным, иранским адвокатом на шестом десятке лет, который говорил по-английски и по-французски так же свободно, как и на фарси. Он показал им фотографии своей виллы во Франции. В камере был установлен телевизор.

Еду готовили заключенные, которым другие платили за это, и узники съедали ее в отдельной столовой. Пища была лучше, чем в первой тюрьме. Можно было купить дополнительные послабления режима, и один из прочих заключенных, явно чрезвычайно богатый человек, имел в своем распоряжении отдельную камеру, а еду ему приносили с воли. О суровости соблюдения режима говорить не приходилось: не было установленного времени ни подъема, ни отхода ко сну.

Невзирая на все это, Пол совершенно пал духом. Немного дополнительного комфорта не имело для него особого значения. То, чего он жаждал, была свобода.

Его не особенно ободрило, когда утром 19 января их известили, что к ним приедут посетители.

Комната для посещений находилась на первом этаже строения № 8, но сегодня без каких бы то ни было объяснений их вывели оттуда и повели по улице.