Тьма в бутылке - Юсси Адлер-Ольсен (2013)

Задержав дыхание, она снова принялась слушать. Ну да, это Кеннет. Она открыла рот, совершая вдох. Он стоял под окном у входной двери и кричал. Звал ее по имени, так что его слышал весь квартал, и она почувствовала, как улыбка растягивает ее губы, и собрала все оставшиеся силы для самого последнего, спасительного крика. Крика, который призовет к действию стоявшего внизу солдата.

И она закричала так сильно, как только могла.

И настолько беззвучно, что даже сама ничего не услышала.

30

Солдаты приехали в поцарапанном джипе поздним вечером, и один из них прокричал, что местные последователи Доу[31] спрятали оружие в сельской школе, и она должна показать, где именно.

У них была лоснящаяся кожа, и они остались непроницаемо холодны к ее уверениям о том, что она не имеет никакого отношения к режиму Самуэла Доу и знать не знает ни о каком оружии.

Рахиль, а точнее Лиза, как звали ее тогда, и ее возлюбленный слышали выстрелы в течение всего дня. Ходили слухи о том, что арьергард тейлоровских «гориллос» шел в кровавое и мощное наступление, поэтому они уже приготовились к бегству. Кто захочет дожидаться, чтобы узнать, пощадит ли новый кровожадный режим людей с их цветом кожи?

Возлюбленный отправился на второй этаж за охотничьим ружьем, и солдаты кинулись на нее, когда она попыталась вынести несколько школьных книг в пристройку. В тот день погорело много домов, она лишь хотела обезопасить себя.

А они оказались тут как тут, те, что весь день напролет убивали и убивали, желающие освободиться от мучительных разрядов, наэлектризовавших их тела.

Они перекинулись парой реплик, которых она не поняла, но язык взглядов был красноречивее. Она оказалась в неправильном месте. Слишком молодая и слишком доступная девушка в пустом школьном кабинете.

Изо всех сил она отпрыгнула в сторону и вскочила на подоконник к открытому окну, где и была схвачена за локти. Они втащили ее обратно и несколько раз как следует пнули ногами, пока она не затихла, лежа на полу.

Какое-то мгновение перед ее лицом мелькали три головы, а затем сверху навалилось два тела.

Чувство собственного превосходства и самоуверенность заставили третьего солдата отставить к стене свой «Калашников», пока он помогал двум товарищам раздвигать ей ноги. Они зажимали ей рот и по очереди вторгались в ее плоть, не переставая истерично хохотать. Она конвульсивно втягивала воздух через слипшиеся ноздри и в какой-то момент услышала, как в соседней комнате вздыхает ее парень. Она опасалась за него. Боялась, что солдаты его услышат и совершат скорую расправу.

Но он стонал совсем тихо. Помимо стонов, не проявляя никакой реакции.

Когда пять минут спустя она лежала на пыльном полу, уставившись на доску, где они всего два часа назад писали предложения «я умею прыгать», «я умею бегать», ее любимый скрылся вместе со своим оружием. Хотя ему не составило бы труда пристрелить потных вояк, валявшихся с расстегнутыми ширинками рядом с ней и пытающихся отдышаться.

Ее парень был рядом, когда все было хорошо. Когда жизнь шла сама собой и ярко светило солнце. Но не тогда, когда она волочила искромсанные тела на свалку и прикрывала их пальмовыми листьями или когда отмывала стены от остатков плоти и крови.

В том числе и поэтому ей надо было уходить.

Все случилось за день до того, как она открылась Богу и искренне раскаялась в своем грехе. Но обещания, данного ей самой себе в тот вечер, когда она стянула с себя одежду и сожгла ее, в тот вечер, когда до боли отмывала свое лоно, она не забыла никогда.

Если Дьявол еще когда-нибудь попадется на ее пути, она возьмет все в свои руки.

И если при этом ей придется нарушить заповедь Господа, пусть это останется между ней и Им.