— Я приступлю, — Карстен Йонссон поднялся и вышел.

— Исабель утверждает, что преступник проживает в одном из городов Зеландии, — продолжил Ассад и опять обратился к лицу женщины: — Исабель, только я не совсем понимаю, что за название. Оно заканчивается на «-лёв»? Не так? Вы говорите «-слев»?

Он кивнул после ответа Исабель. Название города заканчивалось на «-слев». Первую часть Ассад не мог расслышать.

— Мы прервемся, пока Карстен не вернется, хорошо? — обратился Мёрк к медсестре.

Та одобрила это предложение. Пауза пришлась как нельзя кстати.

— А я думал, вы собираетесь переводить Исабель, — выразил недоумение Карл.

Медсестра снова кивнула.

— Принимая во внимание обстоятельства, думаю, мы подождем несколько часов.

В дверь постучались, и вошла женщина.

— Карла Мёрка просят к телефону. Он здесь?

Карл поднял вверх указательный палец и получил радиотелефон.

— Слушаю.

— Добрый день. Меня зовут Беттина Бьельке. Вы искали меня, как я поняла. Я секретарь отделения интенсивной терапии, блок 4131. Именно я дежурила предыдущую смену.

Карл жестом подозвал Ассада, чтобы он тоже слышал разговор.

— Нам необходимо знать приметы человека, который посещал Исабель Йонссон незадолго до пересменка. Не полицейского, а второго посетителя. Вы не могли бы его описать?

Ассад слушал прищурившись. Окончив разговор, они переглянулись, качая головами.

Описание человека, покушавшегося на жизнь Исабель Йонссон, полностью совпадало с внешностью мужчины, вышедшего из лифта на первом этаже, когда они разговаривали с Карстеном Йонссоном. С проседью, около пятидесяти лет, желтая кожа, легкая сутулость и очки. Довольно далеко от образа подтянутого высокого парня сорока с небольшим с густой шевелюрой, который нарисовал им Иосиф.

— Значит, он хорошо замаскировался, — констатировал Ассад.

Карл кивнул. Они не узнали его, несмотря на то, что видели его фоторобот раз сто, не меньше. Несмотря на широкое лицо. Несмотря на сросшиеся брови.

— Боже милостивый, — вырвалось у Ассада, стоявшего рядом.

Очень мягко сформулировано. Они видели его, могли его потрогать, могли арестовать его; они могли бы спасти жизнь двум детям, лишь протянув руку и схватив его за рукав.

— Мне кажется, Исабель хочет еще что-то вам сказать, — позвала их медсестра. — А потом, думаю, нам все-таки придется прервать беседу. Больная очень устала. — Она показала на медицинские приборы. На них отражалось гораздо меньше активности, чем прежде.

Ассад подошел к Исабель и приблизил голову к ее губам на минуту или две.

— Да, — сказал он и кивнул. — Конечно, я скажу. — Повернулся к Карлу. — На заднем сиденье разбившегося автомобиля должна была лежать кое-какая одежда преступника. С его волосами. Что ты на это скажешь, Карл?

Карл ничего не сказал. Возможно, это и хорошо для долгосрочной перспективы, но не здесь и не сейчас.

— И еще Исабель говорит, что на брелке с ключами от автомобиля у него висит сувенирный шар от боулинга с цифрой один.

Карл выпятил нижнюю губу. Шар для боулинга! Значит, он сохраняется у него до сих пор. По меньшей мере тринадцать лет он носит этот шарик на связке ключей. Видимо, тот имеет для него какое-то особое значение.

— У меня есть адрес, — это был голос Карстена Йонссона, который вернулся в палату с листком в руках. — Город Ферслев к северу от Роскиле. — Он протянул листок с адресом Карлу. — Собственника зовут Мэдс Кристиан Фог, одно из имен, которое Исабель упоминала.

Карл поспешно поднялся.

— Значит, мы сейчас же отправляемся туда, — сказал он и жестом позвал за собой Ассада.

— Ну-у… — нерешительно произнес Карстен Йонссон. — В такой спешке, к сожалению, нет нужды. Мне также сообщили, что в понедельник вечером туда был осуществлен экстренный выезд. Насколько я понял сведения, озвученные дежурным пожарной части Скиббю, дом полностью сгорел.