Да нет, более чем ясно… теперь. Кажется, утром наивно полагала, если ты в за…затруднительном положении, то хуже уже не станет. Глупости, зря сомневалась в себе и во влюбленных девушках! Я практически ничего не имела против воздыхания по Диркану, а после разговора с Эллой даже нашла плюсы, но ведь члены клуба почитателей сладкого, насколько я поняла теперь, решили это сладкое приготовить! Тьфу, то есть создать точную копию Аркона. Тот манекен, поражавший своей точностью, должны были оживить! Я прекрасно помню настоящие волосы, явно магически скопированные по образцу, бархатную кожу как у живого человека, помню странные разговоры про ауру, которую несут личные вещи, и про главное правило клуба ­– никто не должен знать о том, что творится за закрытыми дверями. Они… то есть мы будем оживлять клона Диркана!

Как мне дальше писать, когда я осознала себя преступницей?! Передо мной стоит уважаемый маг, а я едва вывожу цифры в столбик под бдительный взором Керона, который даже не представляет, что происходит у меня в голове. Осталось только сложить цифры, чтобы окончательно себя добить.

– Сколько за сокрытие?

– Три года, кера Софи.

Два по пять плюс десять и три. Итого двадцать три года в тюрьме. Это я родителям ни в одном письме не объясню. Магический единорог, верни меня обратно, попрошу прощения у физика Кости! Стабильность мне осточертела, романтики, захотелось волшебства, друзей не разлей вода, заниматься любимым делом… Поздравляю, Софи, мечты сбываются! Но за их реализацию придется немного посидеть за решеткой!

С пары выходила со стеклянным взглядом, едва переставляя ноги. Что делать? Полагаю, верным решением будет молчать, а не бежать к Керону и признаваться во всех прегрешениях. Полагаю, Кристина сознавала всю опасность своих деяний или попросту сошла с ума, раз решила рискнуть. Если верить ректору, такие обряды достаточно сложные, требуют определенных знаний, которых в академии получить не у кого (хотя Кристина как-то узнала), то нам предстоит еще много сделать. К тому же нет никаких гарантий, что все получится с первого или с десятого раза, ведь мы дилетанты. Я очень надеялась именно на это.

На пару к Диркану я пришла в адекватном состоянии, даже не сбив по пути дверной косяк. Правда, спокойствию достаточно быстро пришел конец, потому что перед собой я видела не декана факультета в бесформенной мантии, а мужчину в обтягивающей форме. Он говорил про технику ведения боя, чертил классические схемы нападений, яростно взмахивал руками, рассказывая про стратегии, но перед глазами возникали кадры его вчерашней тренировки. А следом, как в классических триллерах, фантазия дорисовывала зал суда, в котором я сидела не за партой, а за решеткой. Присяжные, если они в этом мире вообще существовали, единогласно поддерживали господина прокурора-обвинителя, общественность негодовала, Диркан проходил курс реабилитации в лучшей клинике, а в камеру меня проводил лично Альман.

Всё, я сделала свой день – перевыполнила план по попаданиям в неприятности за первые часы учебы. Можно уже идти в комнату изолироваться от мира. Подумать только, каким образом из воспитанной девушки-отличницы вышла девиантная личность? Я же всегда была тихой, никому не грубила, козни не строила, лишнего себе не позволяла, а в этом мире моя темная неизвестная сторона решила проявить себя во всей красе.

На пару по расоведению к Альману пришла с побелевшим лицом и тихо опустилась на свое место, приготовившись сидеть, опустив голову в тетрадь. Хватит, Софи, нельзя привлекать к себе внимания.

– Кера Софи, с вами все в порядке? – куратор не просто это спросил, а еще и подошел. План по непривлечению внимания провален. – Снова сеанс связи провели или что-то еще приняли?

– Нет, – а сама про себя повторяю мантру «отойди, отойди, пока Амо не пришла».