На свою бравую голову именно в этот момент я почему-то решила затянуться сигаретой, и у меня плохо получилось. Дым пошел в нос, в горле запершило, а из глаз брызнули слезы. Сигарета выпала из рук. Пролетев пятнадцать этажей, упала в скупой палисадник.

— Принеси, — пьяно качнувшись, попросила я.

Взяла новую сигарету, щелкнула зажигалкой — и о, чудо — та заработала. От дыма и ментола новой сигареты сразу закружилась голова, и стало так хорошо, что мне казалось — у меня выросли крылья.

На экране высвечивались четыре крупные буквы «БОСС». Я икнула, качнулась обратно, вглубь балкона, и чуть не выронила вторую сигарету. Что ему нужно? Сказать, что я не вымыла чашки?

Глава 35. Маша

— Алло! — хотела сказать по-деловому, а получилось как-то смешно.

— Маша, это Владимир Николаевич. Добрый вечер.

— Добрый…

Я уставилась на сигарету и попыталась собраться с мыслями.

— Маш, ты пьяная, что ли? — фыркнул босс.

— Ага, — решила не кривить душой. — А как вы догадались?

— Это не сложно.

— Подруга привезла вишневую наливку из дома, а наливка оказалась слишком крепкой.

— Я люблю домашние наливки. Моя тетя всегда делала вишневую и сливовую, — по-доброму усмехнулся Облонский. Так же, как и тогда, на озере, где он был нормальным человеком, называл меня принцессой и делал мне сладкий чай. Радость от опьянения пошла на спад.

— Маша, я хотел тебе сказать, пусть твой папа не пугается. Банк разрешил нашей компании списать его долг. У нас накопились проценты по вкладам, и они покрыли все издержки.

— Нет! — испуганно икнула я. — Так не надо было делать! Мы… мы бы сами погасили… папа дом на продажу выставил…

— А кроме дома у него что-нибудь есть, Маша?

— Нет… но ведь на остаток суммы можно будет купить квартиру! Не такую большую, конечно…

— Маша, перестань тараторить и послушай меня внимательно. Теперь никто не сможет вас шантажировать этой суммой. А Волков пойдет по статье Незаконная организация и проведение азартных игр. Если не сядет на два года, то штраф приличный заплатит. К тебе он больше точно не сунется, его уже предупредили, чтобы не смел соваться.

— Зачем вы… все это делаете? — беспомощно пробормотала я.

— Потому что ты мне не безразлична.

— Не верю.

— А ты поверь.

Я опустилась на табуретку и понуро уставилась на тлеющую сигарету.

— Вы странный.

— Это мне говорит девушка, которую чуть не проиграли в карты в нелегальном казино?

— Я попала в нехорошую историю из-за чужого долга. Здесь нет моей вины. И вы оплатили не мой долг, а долг моего отца. Надеюсь, вы понимаете, что я вам ничем не обязана за ваш порыв?

— Ты всегда так благодаришь за помощь? — бросил Облонский. Прозвучало слишком резко, и я поняла, то он обижен. Видимо, ждал, что я буду прыгать от радости и рассыпаться в благодарностях. А я заупрямилась.

— В общем, жду тебя завтра на рабочем месте. Надеюсь, без похмельного синдрома, — помолчав несколько мгновений, добавил он.

— До встречи, Владимир Николаевич.

— До встречи.

Он отключился, а я все продолжала сидеть на потертой балконной табуретке и пялиться на угасшую сигарету.

Мне снова было больно. Почему некоторые мужчины так западают в душу, что причиняют страдания одним своим голосом? Повозился со своей Ирой за закрытой дверью кабинета, а потом позвонил, и благородно сообщил, что я ему не безразлична. Только мне его подачки не нужны.

«Тебе нужен он сам, да?» — услужливо подкинуло мысль пьяное подсознание.

«У него есть другая!» — слушая, как громко ругается из-за отсутствия спичек на кухне Жаннетта, нахмурилась я.

Глава 36. Маша