Его секретарша - Юлия Бузакина (2021)

Он сорвал с меня трусики и припал губами к низу живота. Обжег колючим поцелуем губки, легко прикусил зубами чувствительную горошинку клитора и двинулся вверх, создавая дорожку из горячих поцелуев к дрожащей от возбуждения груди. По очереди втянул ртом заострившиеся соски, прикусил один из них, тут же лизнул его языком, снова втянул его в себя, и я, вскрикнув, дернулась ему навстречу.

Он оглаживал мои бедра внутри, властно сжимал нежную плоть и с наслаждением наблюдал за тем, как я металась по простыни. От его мерцающего взгляда я плавилась, кусала губы, стонала и хотела только одного — получить его в себя.

— Ну же… — задыхаясь от возбуждения, волнами поднимающегося от промежности и растекающегося горячим теплом по пояснице, умоляюще выдохнула я.

Он бесшумно расстегнул джинсы, и ненадолго оставил меня гореть на простынях в полумраке. Зашелестела обертка от презерватива, и я снова занялась совершенно несвойственным мне делом — потянулась к нему и принялась помогать.

Облонский толкнул меня обратно в подушки, обхватил руками мои обнаженные бедра и резко, рывками заполнил меня собой.

Я вскрикнула. Перед глазами поплыл полумрак спальни. Низ живота опалило жаром, и между ног все свело сладкой судорогой.

Он дразнил меня — то заполняя собой до отказа, то слегка вторгаясь в мое горящее лоно и заставляя выгибаться от нестерпимой жажды. Мы сливались в едином порыве, а потом он вбивался в меня резко и грубо, упиваясь моими криками. Мне казалось, я перестала существовать отдельно от него. Все тело горело, сходило с ума, полыхало нестерпимым жаром. Чем сильнее он вдалбливался в мое лоно, тем ярче я ощущала саднящую жажду. Не было больше никакой нежности — только грубые, рваные поцелуи и жесткие толчки внутри меня. Он насаживал меня на себя, а я всхлипывала, кричала и беспомощно впивалась ногтями в его плечи. Мое дыхание сбилось, кожа горела, а я хотела еще. Снова и снова.

Ощутила, как по его телу прошла сладкая судорога, и он, двинувшись во мне еще несколько раз, накрыл меня своим разгоряченным телом. По позвоночнику прокатилась ответная сладкая волна, и я взорвалась тысячей искр, после чего обмякла под тяжестью его тела, оставшись без сил.

Он подарил короткий поцелуй и оставил лежать на простынях.

Я не могла шевелиться. Я расплавилась, растеклась по прохладной простыни, и лишилась способности двигаться.

Облонский нежно коснулся моей истерзанной поцелуями кожи.

— Маш, тебе вина принести? — опалил шею его горячий шепот.

— Да… принеси… — едва шевельнувшись, прошептала в ответ я. — Потому что, кажется, я потеряла способность двигаться.

Он заглянул в мои глаза и тихо рассмеялся.

— Ничего, привыкнешь.



Глава 42. Маша

Он принес бутылку прохладного вина, бокал и принялся отпаивать меня вином.

Очень скоро я ожила. Устроилась в подушках в позе лотоса, совершенно не стесняясь полного отсутствия одежды, и медленно пила вино из бокала. Мои темные волосы рассыпались по обнаженной спине беспорядочными прядями, глаза горели страстью, вино подогревало чувственность, и я была совершенно не похожа на ту Марию, которую Владимир Николаевич Облонский имел честь знать до этого.

Он устроился рядом в одних джинсах и плеснул вина во второй бокал.

— Хочу наблюдать эту картину каждый вечер, — остановив затуманенный взгляд на моей обнаженной груди с бесстыдно заостренными сосками, произнес Облонский

— Для этого тебе придется на мне жениться, — хрипло усмехнулась я.

— Да ты, я смотрю, смелая, когда выпьешь, — хмыкнул он, и по его губам скользнула хищная улыбка.

Отобрал у меня бокал и снова толкнул в подушки.

— Эй… — возмутилась я.