Разгадай меня - Амалия Март (2021)

— Ох-ре-неть, — выдыхаю я по слогам. — Ты никому не сказал, да? То есть стелешься тут передо мной, ковром персидским, ковыряешь пальчиком мой хрупко выстроенный без тебя мир, а сам обложился подушками безопасности?

— Агги, — хватает мою ладонь.

Я круто разворачиваюсь и вылетаю из кухни. Успеваю отмерить десяток шагов по комнате, прежде, чем появляется Стас.

— Агги, я просто не смог. Но я всё решил. Поехали домой вместе. Скажем всем, и будь что будет.

— Какой же ты эгоист! Ты же никогда не изменишься… Сейчас хочу, завтра не надо. Всегда таким был.

— Видишь, ты знаешь все мои недостатки и все равно любишь. Никто кроме тебя так не умеет.

Я замираю посреди комнаты. И меня словно… Да-да, озаряет. Я оглядываю обстановку старой обшарпанной однушки на севере Москвы и все, все понимаю. Это из-за него я оказалась здесь. Из-за него все последние годы так отчаянно сражалась со столицей и каждый чертов раз проигрывала, лишь обивая колени при жёсткой посадке на землю. Из-за него получила самую бесполезную в мире профессию. Из-за него отдалилась от семьи. Из-за него не позволяла себе выстроить нормальные отношения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И стоило свету в конце этой гребанной шахты, в которую я провалилась, наконец, забрезжить, он снова пытается меня закопать. Голыми руками. Давит на голову, вдавливая все глубже, запихивает сырую землю мне прямо в глотку и убеждает, что там, на дне, я буду счастлива.

Хрен тебе моржовый, а не счастье, Стас.

Меня задолбало жрать землю. Потому что… Боже, это реально оно — озарение.

Я его больше не люблю.

Закусываю губу, лишь бы не улыбаться во все тридцать два, он же все поймет не правильно. Огибаю долговязый силуэт, подхожу к древней тумбе в коридоре, достаю старый блокнот и ручку. Вырываю листок и пишу всего одно слово — крупно, размашисто.

Стас все это время не шевелится. Наблюдает за мной с растерянным видом. Я подхожу к нему с листком бумаги, протягиваю заветное слово.

— "Нет", — читает он. — Что это значит? — поднимает серые глаза на меня.

— Это ответ на твой сегодняшний вопрос. Помнишь, в записке? "Нет" — это ответ. Я тебя не люблю.

— Все ещё злишься, — комкает листок, отшвыривает его в сторону. — Там не было такого варианта. Только "да" и "очень".

— А я ни "да", ни "очень", понимаешь? Я тебя вообще больше никак… Наверное, уже давно. Просто, как и ты, боялась признаться. Ты же тоже меня не любишь.

— Люблю!

— Не-а. Любил бы — приехал шесть лет назад. Любил бы — не стал за моей спиной…

— Господи, мне было семнадцать, девчонки сами вешались!

— А ты не отказывал…

— Да кто откажет? Тыкни мне пальцем в такого святошу. В семнадцать никто не может быть моногамным! — Стас начинает расхаживать по комнате, энергично размахивая руками.

— А в двадцать четыре? Ты же и с Варей так поступаешь.

— Нет, я… с тобой не считается! Это не измена.

— Какие гибкие границы у твоей верности, — фыркаю я.

Смешно, честное слово, смешно. И почему раньше меня все это не напрягало? Где были мои глаза? Уж явно не на лице.

— Агги, — выдыхает он, делает шаг вперед, я ускользаю от его рук подальше, к окну.

Хватаю клетку с Дегу, выставляю перед собой.

— Вот, это подарок на вашу свадьбу. Забери ее с собой, привезёшь домой, скажешь Варе, что специально за ней ездил. Для нее.

— Что это за крыса?

— Это белка Дегу. Варя мечтает о ней с десяти лет.

Стас берет клетку из моих рук и приподнимает ее вверх, заглядывая внутрь. Дегу прилипает к прутьям, просовывая свой серый носик в щель, и быстро поводит им туда-сюда, изучая нового человека. Изученным она явно остаётся недовольна, потому что тут же ее когтистая лапа хватает один из прутиков и швыряет его в лицо незнакомцу.