Право любви - Вера Чиркова (2015)

Тарос расстроенно следил за этими сборами, осознавая, что слишком рано обрадовался словам Стана о месте целителя в отряде. Васт с Зайлом тоже переглянулись очень многозначительно, но спорить не решился ни один, понимая бесполезность такого шага. Всё равно упрямая девчонка сделает по-своему, и раз даже тот из её двойников, который выглядит старше и опытнее, задумчиво вертит в руках свою бандану, значит, план нападения резко поменялся.

– Кстати, всем лучше переодеться в чёрное, – объявил результат своих размышлений Стан и, ни грамма не смущаясь, стянул с себя рыбацкую рубаху, – да поторопитесь.

– У меня было несколько чёрных рубашек, рабыни в доме Югнелиуса нашили… – встрепенулся Конс. – Майка, они сохранились?

– Сейчас достану… – следуя примеру Тины, таджерка уже натянула юбку прямо поверх штанов и шнуровала лёгкие сапожки, – вот… выбирайте…

Прибывший на хотомаре Барри поначалу онемел, обнаружив вместо толпы рыбаков группу очень прилично одетых господ и двух хорошеньких девушек, но знакомый голос командира быстро развеял его сомнения.

– Вот по этой лесенке, – расстроенно поглядывая на шикарную юбку высокой девушки, бормотал полукровка, не представлявший, как она станет взбираться в таком наряде.

Поскольку на скале не было посадочной башни, хотомар закрепили канатом за росшее у края обрыва кривое дерево и протянули к корзинке верёвочную лесенку. Однако, к изумлению проводника, обе девушки решительно скрутили на талии развевающиеся подолы и вслед за одним из парней легко впорхнули в корзинку. Последним взбирался сам Барри, развязал узел, сбрасывая канат, и, закрыв дверцу, подёргал шнурок, давая пилоту команду к отправлению.

– А кто на месте погонщика? – просто ради поддержания разговора спросил Стан, первым делом проверивший ауры прибывших.

С каждым днём такая процедура постепенно превращалась у него во всё более устойчивую привычку.

– Мой брат, Уттис. Он надёжный, не волнуйся.

– Я и не волнуюсь, как только мы покинем корзину, вы отправитесь назад и забудете про это путешествие. Если все пройдёт хорошо… я вас сам найду. И никакой самодеятельности… иначе Витти в вас разочаруется.

– А мы взяли оружие… – расстроился проводник, – хотели вам помочь. В приюте уже почти два года творится что-то неладное… Всех увечных увезли в другие приюты… построили стену и никого не подпускают даже близко к тропе, ведущей наверх. Староста нашей деревни говорит: королева лечится там от тяжёлого недуга… вот и не хочет, чтобы ей мешали. А торговец Битс, у которого я работаю управляющим поместьем, смеётся. Говорит: если бы королеве нужно было лечение, ей привозили бы в замок воду бочками каждый день, а она приезжает раз в три дня. Конечно, это делается втайне, но люди же ходят в горы за мёдом и на рыбалку и всё замечают.

– Значит, два года? – заинтересованно протянул Васт. – Вот теперь и я кое-что могу сообщить. Именно два года назад прошёл слушок, что Дагеберт заболел. Весть была невнятной, и я её проверял. Принц в то время находился в одном из северных замков, лето выдалось ужасно жарким, и в Дилле была неимоверная духота. Он задержался там луны на две или три, а вернулся похудевшим и осунувшимся. Ещё у Дагеберта довольно заметно изменился характер, это надёжные люди рассказывали. До этого принц был разгильдяем и повесой, а стал – замкнутым домоседом. Потом прошёл слух, будто в северном замке он влюбился в местную красавицу, но она оказалась вертихвосткой и разбила его сердце, и все успокоились. Такие вещи случаются на каждом шагу… и обычно бесследно не проходят.

– Получается, именно в том замке и случилось с ним несчастье… – в глазах Тины разгоралось неуёмное любопытство и азарт исследователя, – и когда вылечить принца сразу не получилось, привезли Ади… из какого-то южного приюта… Васт! А ну припоминай, двадцать лет назад, или меньше, Сетилия не занималась какой-нибудь благотворительной деятельностью в приютах?