Право любви - Вера Чиркова (2015)

– Вот то-то оно и есть, – не сдавалась старуха, – вы ими просто брезгуете, а они от обиды думают, будто жить не достойны.

– Бабушка, а можно только я у вас переночую? – взмолилась Тина, сообразив, что Васт сейчас развернётся и поведёт отряд в ближайший лесок, ночевать у костра. – А они вон в том дальнем стожку?! Я обещаю, они его не сожгут… и не перемнут весь.

– А ты кто такая? – непримиримо уставилась на Тину хозяйка.

– Знахарка я, целительница. А вон тот – мой муж, который поплечистее. Вот браслет.

– А другие двое?

– Его дядья, по матери.

– Надо же как, – удивилась старуха, – а я и не слыхала, что такое бывает.

Несколько минут она изучающе разглядывала парней, хмурилась и сердито сопела, потом, наконец, решила:

– Ладно, идите вон в ту избу, я сейчас приду… только ребятню угомоню. А ты лечить-то всё можешь?

– Да, – делая знак Васту, чтобы не задерживались и не мозолили старухе глаза, твёрдо кивнула Тина. – А у вас кто-то болен?

Анлезийцы недостатком смекалки не страдали и желанием ночевать на земле тоже не горели, потому резво развернули пангов и помчались к дальнему дому.

– Ну, не так чтобы… – Старуха изучала сидящую перед ней девчонку с большим сомнением. – Сама-то не больно на здоровую похожа.

– А я сегодня и не здоровая… – За время пребывания в женском теле Костик успел понять, что женщины значительно смелее делятся между собой рассказами о недугах, чем мужчины.

– Что… женские? – мгновенно угадала старуха. – Какой день?

– Первый…

– Ох ты, долюшка наша… тебе бы полежать сегодня… ну идём со мной, у меня водица тёплая нагрета, малышню на ночь умывала.

Следующие полчаса Тина блаженствовала. Хозяйка занималась её проблемами так рьяно, словно гостья была ей родной внучкой. Вскоре чистая, в свежей одежде и с распущенными для просушки волосами девушка мирно сидела за столом под навесом, завешенным со всех сторон той же сеткой. В одной руке она держала огромный свежайший медовый пряник, в другой глиняную кружку с холодным молоком и впервые за весь день ощущала себя настолько комфортно, что даже не сразу сообразила, чьи это глаза разглядывают её сквозь сетку с тоскливой укоризной.

– Мы там ждём… – больше сказать Таросу ничего не удалось.

– Неужто сами не можете себе постели приготовить и еду разогреть? – яростно напустилась на квартерона приютившая их старуха. – Девочка и так еле на ногах стоит. Додумались тоже, в таком состоянии её на зверя сажать! Небось, не особо спешные у вас дела, обождали бы денёк другой. Здесь она спать будет, Феда уже постель стелет. А вам я сама всё покажу…

Хозяйка зацепила Тароса за рукав и уволокла в темноту, оставив Тину давиться хохотом. Такого изумлённого возмущения на лице мужа ей еще видеть не приходилось.

Утром Костик по привычке проснулся рано, немножко понежился в необыкновенно мягкой постели, потом решительно слез с неё и начал одеваться. Его одежду вчера старуха решила выстирать, вот и щеголял он в чужой женской блузе и юбке. Не испытывая, впрочем, никакого неудобства – одежда селян оказалась на порядок проще и комфортнее той, какую носили горожанки.

Неторопливо потягиваясь, выбрался во двор, узрел болтающееся на верёвке собственное барахло и вдруг похолодел. Черт! Ведь в карманах штанов были письма! И еще кое-какие важные вещички! Вот он лох!

– Риха! – взволнованно позвал он старуху, и из сараюшки немедленно отозвался спокойный голос хозяйки:

– Я тут, корову дою. А ты чего так рано встала?

– Так ехать нам нужно… – Костик пробрался в сарайчик и встал в дверях. – А ты не вынимала из карманов записки? Я вчера про них забыла.

– Вынимала, сейчас отдам, а со свету уйди, и так плохо вижу.

– Хорошо, – облегчённо вздохнула Тина и побрела в баню умываться, хозяйка еще с вечера выдала ей указания, где что лежит.