Война - Наталья Мар

– Я могу описать два варианта развития событий. Первый – я погибаю в плену, а Империя переключает силы с небольшого сектора на ваши основные планеты. Именно те, что составляют костяк Звездного Альянса и обеспечивают процветание Браны. И второй – вы оставляете попытки меня убить или заполучить военные технологии, и конфликт между нашими мирами останется локальным, ограниченным спорными территориями. Заметьте… я вовсе не ставлю обязательным условием свое освобождение.

– Откуда нам знать, что Империя не ударит по нашим ключевым планетам только оттого, что их правитель угодил в плен? И угодил вполне честным образом.

– Поверьте, вы бы еще утром получили сообщения о захвате всех правящих домов.

Советники дали знак председателю, и тот с трудом оторвал взор от андроида, чтобы обернуться к ним. Пока судьи напряженно совещались, император отер лицо от крови и бросил взгляд на юношу у своих ног. Копия Харгена. Сходство должно было вызвать шквал эмоций. Желание убить. Но у Эйдена не было желаний. Он устал.

– Мы подозреваем в твоих словах очередную уловку, – холодно бросил в него Зури решением совета. – Блеф, единственно ради сохранения шкуры.

– Моя жизнь значит для меня невероятно мало по сравнению с интересами Империи. Но мои подданные иного мнения. Люди, что с них взять.

– Почему б тогда было не сдаться палачу, чтобы сорвать их с цепи? К чему была эта борьба, если все так, как ты говоришь?

– Во-первых, я не хочу такой войны. С миллионами жертв, без которых можно обойтись. Во-вторых, без оглядки на интересы Империи, я все же слишком дорожу своей шкурой, чтобы скормить ее свалке сибаритов. И в-третьих, – это очень важно – я не позволю Вам решать, когда и как мне умереть. Даже если это необходимо, я не могу позволить себе недостойную и бессмысленную смерть.

Харген обдумывал его слова, но не мог отделаться от ощущения, что упускает суть.

Андроид вздохнул как-то иррационально спокойно. Напряг и снова расслабил руку, сжимающую эфес.

– Итак, у вас есть выбор и… примерно десять минут, чтобы не упустить возможность продолжить наш разговор. Уже на моих условиях.

С этими словами Эйден приставил кинжал к своей груди на ладонь ниже левой ключицы и вогнал туда лезвие. Сжав зубы, он протолкнул его на всю длину. Кончик острия вышел из-под лопатки и плеснул еще серебра на черный китель. Император медленно осел на колени, на последнем выдохе изо рта потекла струйка ртути, остекленевший взгляд потух. Он упал на шарики амальгамы, и те звякнули в миноре.

Время текло. Первой очнулась Самина: она сбежала из ложи и бросилась на арену к брату. Орис, кажется, был в порядке, если не считать потрясения.

– Самина, отвези брата домой. – глухо приказал Харген. Он уже торопился вниз, расталкивая людей. – Охрана! Бритц, ты за Фярека! Все должны срочно покинуть зал. Здесь останутся только советники.

Через минуту, усилиями нового безопасника, на арене остались только главы правящих домов Альянса и три мертвых тела.

Советники осаждали Харгена. Осыпали его возбужденными репликами со всех сторон.

– Кто настаивал, что он блефует, а, Зури?! – первым напал блестящий диск. Свое негодование он выразил на текстовом экране, но таким шрифтом, что невозможно было истолковать эту символику иначе: советник с Роркс был взбешен.

– Мы не хотим проверять терпение Империи на прочность! – возмущалось человекообразное нечто. Это был переводчик разумного газа, и оставалось только гадать, точно ли он передал эмоции нанимателя или добавил негатива от себя.

Даже тихая прозрачная дама, сквозь которую был виден пейзаж за окном, разразилась тирадой:

– Неужели кроме оружия нам совсем нечего из него вытянуть? Пока он у нас в руках, возможно, не сразу… возможно, со временем… мы получим бесценные сведения.