Путь Воина - Вероника Мелан (2016)

Если бы у Белинды были хоть сколько-то длинные волосы, в этот момент они бы точно встали дыбом, но рта раскрыть она не успела — Мира вещала мягко и быстро.

— Доринг, Касл-Эдинг, Ротсборо или обратно в Пембертон — то все тропы в никуда. И есть лишь одна, которая выведет тебя к свету, — монастырь на холме Тин-До.

— Монастырь? — ужаснулась Белинда и на секунду позабыла о том, что беседует с призраками. — Я не хочу… в монастырь.

Ей моментально представились монахи, одетые в защипнутые на плече простыни, точки на их лбах, всюду смиренный дух, жесткий, почти тюремный уклад жизни, заведенный настоятелем, и полутемные пустые кельи. Остаток жизни в молитвах? Ну уж нет — лучше смерть.

— Там учат бою, дура, — раздался язвительный голос слева. — Научишься драться, отомстишь своему мудаку.

— Мор, — негромко упрекнула собеседника соседка и вновь повернулась к бритой девушке. — В Тин-До не попасть просто так, но ты покажешь руку…

Тыльной стороны ладони Белинды мягко коснулся чужой палец, и на коже Лин всего лишь на секунду высветился рисунок, похожий на сложную кудрявую звезду. Высветился на мгновенье и исчез.

— Тебя примут.

— Я не хочу…

— Мира, пора.

— Уже уходим. Помни: Доринг, Касл-Эдинг, Ротсборо, Пембертон — смерть. Тин-До — твоя жизнь. Долгая…

— И счастливая, — крякнул уродский мужик в костюме. — Бывай, девка. И не слушай Миру — реши, что мы тебе привиделись. Мотай в отель, собирай вещички и назад к своему козлу. Оторви ему яйца — мир сделается чище…

— Тин-До.

Эхом послышалось справа, и внезапно Белинда обнаружила, что сидит одна на мосту. Знакомо бормочет внизу река, гуляет в кронах сосен ветер, все так же цепляются за вершины гор рваные облака. Сырость, туман, влажные доски под ладонями, и… рядом никого.

Тин-До?

Какой еще Тин-До?

Да она екнулась мозгом. От голода, от холода и того, что слишком долго просидела околевшим задом на мокром. Черт, ей пора валить. Пока не стемнело, пока она окончательно не окочурилась от непогоды, пока ей не привиделся кто-нибудь еще — кто-нибудь похуже поганого мужика с тонким ртом и этой странной, одетой в белое платье Миры…

Поднимаясь на ноги, Белинда изрыгала проклятья.

* * *

— Вам нужна помощь? Позвать доктора?

Плещущееся в глазах администратора сочувствие не вызывало ничего, кроме гнева, — наверняка это он сообщил Джордану номер комнаты новой постоялицы.

— А у вас есть больница?

— Очень маленькая. И всего один доктор. Я могу ему позвонить.

— Не нужно.

— Но вы… — администратор неловко умолк. «Плохо выглядите», — читалось по его глазам.

Она и сама догадывалась, что выглядела ужасно. И чувствовала себя еще хуже, особенно, когда этот… хмырь после того, как сдал ее, демонстративно проявлял деланное сочувствие.

— Я сейчас занесу вам ключи. Я уезжаю.

— Как знаете.

«Я хотел помочь. Я всего лишь хотел помочь», — витало в темном, пропахшем старыми коврами холле.

«Уже помог, — мысленно процедила Белинда. — Сучок».

Пропитанная страшными воспоминаниями, каждая вещь в комнате вызывала отвращение. Вот угол кровати, о который она ударилась головой, вот подушка, которой она накрывалась до прихода Килли, пытаясь унять в голове страшные мысли, чуть дальше темная ванная, куда она так долго не могла добраться, чтобы попить. Кровь на ковре, если не присматриваться, можно было принять за пролитое вино — пусть ее оттирают другие.

Грудная клетка, когда Лин подтащила табурет к телевизору и забралась на него, болела так, будто ночью по ней проехался каток — стотонный такой каток, — увесистый и беспощадный.

«Наверное, ребро все-таки треснуло».

О себе теперь почему-то думалось бездушно, как об оболочке. Не хотелось ни смотреть в зеркало, ни вообще представлять, что когда-то Белинда нормально выглядела.