Позови меня… - Ульяна Соболева, Вероника Орлова (2016)

Иногда незначительные перемены меняют человека полностью, словно перерождая в другую личность. Как будто перемена места, некие штрихи вдруг заставляют мировоззрение поменяться. В кого-то более значимого на ступени эволюции Единого континента. Впрочем, одна из иллюзий. Я по-прежнему НИКТО. Со временем я начну понимать, насколько никто. Встречаться с иными расами, с обычными людьми. Слышать их имена, видеть одежду, окружающую их роскошь и, несомненно, свободу, которой у меня никогда не было.

Я даже не представляла, что на Острове была намного свободнее, чем здесь. И не потому, что не могу сбежать или распоряжаться своей жизнью. Хотя и это тоже. Но моя неволя вовсе иная… Это зависимость от его присутствия. Это начиналось не постепенно, как бывает у других. Это было мгновенно. Еще на Острове, а сейчас, когда я видела его все чаще, вдыхала его запах, которым пропитался весь этот дом, чувствовала присутствие, она возрастала. Тогда я еще не понимала, что это и есть рабство. Добровольное. Необратимое. С этого рабства не сбежишь, не сбросишь ярмо, не избавишься. Не было никаких этапов для моего полного погружения в черную бездну его мрака, в жутких демонов, которые влекли меня на уровне подсознания. Мгновенно и навечно. Посмотрела на него, и внутри заполыхал огонь. Не мирный и тихий, не теплый и нежный – нет. Стихийное бедствие с необратимыми разрушениями, неуправляемое и опасное, не поддающееся контролю чудовище, разрастающееся внутри меня и пожирающее мою волю, мою душу… мое собственное Я.

Я никому не пожелаю такой любви. О такой страсти не слагают стихи, не пишут романы. Она страшная. В ней нет ничего возвышенного или прекрасного в обычном и нормальном понимании. Патология, порок, грязь, бешеное влечение на уровне инстинктов и одержимость. Но для меня она была самой прекрасной, волшебной, неземной, сумасшедшей – моя любовь к Нейлу, она же и мое самое страшное проклятие. Я видела красоту там, где ее никто не мог увидеть, я выискивала нежность там, где жестокость была нормой, я искала любовь там, где не было речи даже о ласке. И в то же время я осознавала, какое он чудовище.

Дело не только в том, что он красив, как не может быть красив ни один смертный… Я видела красоту в другом.

За мной пришел молчаливый слуга, я шла за ним по узким коридорам, и внутри все замирало от уже привычного мне волнения. Предвкушение встречи.

Мы спустились на лифте вниз, и слуга завел меня в небольшую комнату, которая по виду напоминала те самые комнаты в бункере на острове. Те комнаты, в которых нас пытал Фир.

По коже пошли мурашки от страха. Я должна держать себя в руках. Потому что я не должна помнить, что с нами там делали. Нужно подавить страх. Тогда я еще верила, что могу скрыть от него мои эмоции. Позже – да. Смогу. Но не тогда, когда я была вся как на ладони и он читал меня по глазам, по запаху, по взмаху ресниц.

Раздались шаги за спиной, и я резко обернулась. Сердце подпрыгнуло вверх и затрепетало где – то в горле. Забилось так быстро, что я мысленно прокляла его за эту дикую реакцию. Как же больно на него смотреть. Хотелось зажмуриться и в тот же момент никогда не отводить глаз.

Нейл вошел в комнату в сопровождении той женщины-доктора, которая осматривала меня, позже я узнаю, что ее зовут Клэр, и еще одного мужчины, с лицом, похожим на непроницаемую маску.

Я смотрела на Деуса, и мне снова было трудно дышать в его присутствии, а его проницательный взгляд холодных синих глаз, казалось, обездвиживал меня. Очень тяжелый взгляд, на физическом уровне, и я камнем падала на дно этой жестокой синевы, чтобы разбиться там о ледяные скалы полного безразличия и даже брезгливости. Снова почувствовала себя ничтожно жалкой в этой форме, без следа косметики. Блеклой и серой на фоне той же Клэр, утонченной и яркой.