Позови меня… - Ульяна Соболева, Вероника Орлова (2016)

Однажды я появилась в столовой для слуг. Мне было интересно, какие они. Другие люди. Не вымуштрованные Нихилы, а просто смертные. О чем говорят, чем развлекаются, что едят на ужин и на обед. Когда я вошла, все они дружно замолчали. Я смотрела на их лица, и мне казалось, что я вижу в их глазах какое-то странное сочувствие, какое-то непонятное мне выражение жалости, и в тот же момент они не произнесли ни слова. Я уже знала, что им запрещено общаться с Нихилами, а еще позже узнаю, что все те Нихилы, которые побывали в этом доме, уже давно мертвы. Для них я была эпизодом, не достойным особого внимания. Так, наверное, смотрят на смертников, к которым испытывают жалость и в тот же момент избегают разглядывать, чтобы это самое чувство жалости не стало чем-то большим, чтобы не запомнить. Ведь то, что мы запоминаем, перестает быть эпизодом, а становится частью нас. Запуганные до смерти, они тряслись за свою шкуру и положение. Я их понимала, но эта трусость вызывала во мне чувство брезгливости. Примерно то же самое я испытывала к своим собратьям на острове. Их фанатизм вызывал во мне рвотный рефлекс.

Я помню, как подошла к столу и все взгляды устремились на меня, а я протянула руку к подносу с фруктами, и никто меня не одернул. Я демонстративно съела дольку апельсина, медленно разжевала, проглотила и вышла. Еще долго в столовой не раздавалось ни звука.

А потом кто-то тихо сказал:

– НМ13…

– Она ненадолго. Как и остальные. Через пару лет появится НМ14.

– Она здесь несколько месяцев – это уже долго. Ходит везде, смотрит на нас.

– Не наше дело.

Я остановилась, а потом решительно вернулась в столовую.

– Меня зовут Лия, а не НМ13.

Они застыли в изумлении, видимо, не ожидая, что я заговорю с ними, а я взяла еще одну дольку апельсина и теперь уже действительно ушла. Нам действительно не о чем говорить. Между мной и ими тоже пропасть. Я вообще себя чувствовала в каком-то замкнутом пространстве, на каком-то клочке земли, окруженном бездной, и вдалеке я видела такие же острова, но ни мне, ни их обитателям никогда не дотянуться друг до друга. Точнее, они-то могут, а я нет.

Этой ночью я так и не смогла уснуть. Я, как обычно, долго смотрела на ворота, и когда поняла, что и сегодня он уже не приедет, мною овладела тоска. Мне кажется, так собаки скучают по хозяину. Мне даже стало казаться, что в доме пропадает его запах, что чем дольше его нет, тем меньше я чувствую его. И возникла острая необходимость вдохнуть полной грудью. Словно дозу наркотика. И я знала, где этот запах скорей всего сохранился. Меня тянуло туда каждую ночь, но я не осмеливалась, а сегодня… сегодня это вышло из-под контроля. Все вышло из-под контроля именно с этого момента.

Дождалась, пока в доме погаснет свет и стихнут все звуки.

Сама не заметила, как оказалась в той части дома, где раньше никогда не бывала. Сердце колотилось от понимания, что я совершаю то, за что меня могут наказать, но любопытство оказалось сильнее, чем доводы рассудка. Было еще нечто, что развязывало мне руки. И это нечто – осознание, что я нужна. Пусть для каких-то пока не понятных мне целей, но все же нужна. Иначе меня убили бы еще тогда, вместе с охранниками закрытого блока. Завидная уверенность, неизвестно откуда появившаяся у бесправного Нихила. И дикое желание быть там, где бывает он. Где проводит много времени.

Я прошла на носочках по зеркальному полу, чуть приподняв подол длинной юбки.