Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– Не могу же я ему отдаться, – выпалила она – ну прямо барышник, который знает цену до последнего пенса. – Вот мы немножко и поспорили сегодня с утра. Он после мессы хотел затащить меня в спальню, а я отказалась.

– И что ты ему сказала?

– Рассердилась я, – призналась сестра. – Стала говорить, что он со мной обращается как с последней шлюхой и у нас не будет ни малейшей надежды дождаться от Рима положительного ответа. Если кто решит, что я просто шлюха, мне никогда не занять место Екатерины. Со мной поступят как с тобой, и только.

– Рассердилась? – Я сразу поняла, о чем надо расспросить поподробнее. – А он что?

– Нагрубил мне в ответ, – уныло отозвалась сестра. – Выскочил из комнаты, словно кот, в которого бросили сковородкой. Но видишь, что в конце концов получилось. Он вынести не может, когда я на него сержусь. Я его заставлю танцевать передо мной, как мальчишку.

– На пару минут, – предупредила я.

– Ну хорошо, вечером я буду добрее, я уже пообещала. Выряжусь понаряднее, буду танцевать и петь для него одного.

– А после ужина?

– Позволю ему меня пощупать. – На лице гримаска. – Пусть погладит грудь, пусть лезет под юбку. Но платья я для него не сниму. Ни за что, нечего и мечтать.

– А его ты трогаешь?

– Да. Ему так хочется, никак нельзя отвертеться. Иногда… – Она встала, вышла на середину комнаты. – Достает эту свою штуковину и сует мне прямо в руку. Я его за это просто ненавижу. Оскорбление какое-то, да и только, так меня использовать, а еще… – От гнева она не могла и слова сказать. – Получает свое удовольствие и бьет струей, словно кит дурацкий, грязно, липко, а мне думается… – Сестра ударила себя кулаком по ладони. – Мне думается: «Боже, боже, мне позарез нужен сын, а тут все пропадает». Не в ладони этому быть, а в животе… Прости господи! Не только страшный грех, но и глупость полная.

– Этого добра там всегда хватает, – деловым тоном утешила я сестру.

Она бросила на меня затравленный взгляд:

– А вдруг меня не хватит? Сейчас ему только дай, что меня полапать, но он уже три года дожидается. Что, если еще три года придется ждать? Как я тогда буду выглядеть? Смогу ли я еще зачать? Ему, может, всего этого будет и до шестидесяти хотеться, а мне?

– Значит, правильно он о тебе думает. Шлюха и есть, со всеми своими уловками.

Анна покачала головой:

– Приходится все время его распалять, как же иначе. Нелегко одновременно и тащить к себе, и удерживать на расстоянии.

– Ты еще много чего можешь сделать, – предложила я.

– Научи меня.

– Пусть он на тебя поглядит.

– Поглядит на меня? Зачем?

– Дай ему на себя полюбоваться, когда сама себя трогаешь. Он это любит, в такой восторг приходит, чуть не рыдает, похотливый козел.

– Стыдно. – Похоже, сестренка совсем смутилась.

Я только расхохоталась:

– Дай ему на себя попялиться, пока раздеваешься, одну вещичку за другой, и помедленней. А под конец задери сорочку и пальцы засунь сама понимаешь куда, а ноги раздвинь, пусть смотрит.

– Нет, не могу, ни за что… – покачала она головой.

– А еще лучше – орудуй ртом.

Сестру аж передернуло, а я постаралась скрыть удовольствие – уж больно мне нравился ее смущенный вид.

– Что? – Она смотрела на меня с нескрываемым отвращением.

– Встань перед ним на колени и засунь эту штуку себе в рот. Он это тоже любит.

– А ты все это делала? – Она даже носик наморщила от любопытства.

Я глянула ей прямо в глаза:

– Я была его шлюхой, братец в результате получил неплохое назначение, отец стал весьма состоятельным человеком. Уложи короля на спинку, потом поцелуй покрепче, начни с губ, и так до самого конца, и полижи хорошенько, как кошка сметану. А эту штуку в рот и пососи.

Любопытство мешалось на лице Анны с омерзением.

– Ему это нравится?