Золушка 2020 - Ольга Пожидаева (2020)

— Короче, я передумал на счет секса, — проговорил Андрей, спустя несколько минут после того, как я обессиленная растянулась на нем.

Я не поняла, к чему он, и тихо ответила:

— Поздновато передумал, Вашество. Как бы, уже все было.

Он хмыкнул.

— Ты спрашивала: секс или поцелуи? Так вот — секс. С тобой — точно секс. Я выбрал, ага.

Я засмеялась, приподнимаясь и скатываясь рядом на матрас.

— Какой же ты придурошный.

Андрей повернулся на бок, притянул меня к себе и стал целовать, бормоча мне в губы:

— Да-да, придурошный, невозможный, невероятный. Знаю. Ты говорила.

Я лизнула его нижнюю губу, чуть пососала и прикусила, заставляя его заткнуться. Но это было нереально.

— А, черт. Нет, поцелуи, — снова буркнул Андрей. — Как же я люблю твои поцелуи. Твои губы. Мари…

Он снова стал увлекаться поцелуями и ласками, а я вдруг поняла, что вся мокрая от пота, и стала отстраняться.

Как бы не так.

Андрей прижимал меня к себе очень крепко.

— Далеко собралась? — спросил он.

— В душ, я вся мокрая.

Царевич провел ладонью по моей спине, словно проверяя, вру или нет. Я не врала.

— Меня возьмешь?

Он разжал руки, и я села, приглаживая волосы.

— А ты будешь себя хорошо вести?

Андрей ухмыльнулся, ответ был на лице.

— Я бы мог, но ведь тебе это не нужно, правда?

Он потянул меня из спальни через темную гостиную. Мы натыкались на каждый предмет мебели и ржали, как психи. Романов еще и умудрялся меня лапать и щипать.

— Прекрати, — хохотала я.

— Что? — возмущался он игриво. — Я просто падаю и ищу опору. В темноте ни черта не видно.

— Как будто тебе нужен свет. Ты прекрасно знаешь, что схватить и где.

— Ты такого плохого обо мне мнения, детка. Я оскорблен в лучших чувствах.

Он так и стоял с рукой, прижатой к сердцу, уверяя меня в своей порядочности, пока я настраивала воду в душе, захлебывалась смехом.

— Боже, ты такой болтун. Беру все слова обратно. Ты будешь отличным царем. Балабол Балаболович Балаболов Первый.

За такое неуважение я получила шлепок по заднице и аж взвизгнула от неожиданности. Не больно, но внезапно, черт подери. Пока я подбирала слова, чтобы рассказать царевичу о его манерах ни к черту, Андрей затолкал меня в кабинку.

— Берешь обратно? — тут же сердито уточнил он, забавно сдвинув брови. — Ты разве говорила, что я дерьмовый царь?

— Недерьмовый царь не говорит слово «дерьмовый».

— Ну это да, ладно. А все-таки! Ты не говорила.

— Наверно, не говорила. Но разве я не думала громко?

— Да, пожалуй, это было. Так значит я не безнадёжен?

— История нас рассудит.

— Да. Но это будет потом.

И он снова стал меня целовать.

Да, все это будет потом.

Андрей уедет, получит по шапке за свои похождения в Лондоне, однажды женится и будет коронован. А я останусь в Англии и, возможно, со мной тоже случится что-нибудь хорошее, но я никогда не забуду эту новогоднюю ночь и моего волшебного, красивого, горячего принца.

Все остальное потом.

Прохладная вода должна была остудить наш пыл, но куда там. Наверно, мы бы и в крещенской проруби смогли сварить суп. Андрей первый вспомнил, что мы собирались помыться. Он взял с полочки гель и начал медленно растирать его по моему телу. Мазнув взглядом по этикетке, царевич проговорил:

— Пейшнфлоуэ*. Вот чем от тебя пахнет, — я прижалась к нему, делясь мыльной пеной, тоже стала мягко поглаживать.

— Чем?

— Страстью.

Вода смыла с нас гель. Я встретила взгляд Андрея и вжалась в стеклянную стенку, чтобы не упасть. Мокрые волосы, горящие глаза и рот, который накрывает мои губы.

Я чувствовала, что он хочет меня снова, потянулась рукой вниз, но Андрей остановил, закинул себе за шею. Он начал медленно опускаться на колени. Я поймала его за волосы, стараясь удержать.

— Не надо.