Во тьме - Максим Шаттам (2015)

Бролен вошел в последнюю дверь, самую большую на этаже. На стуле валялась мужская одежда, на прибитых к стене полках лежали мужские и женские вещи. Напротив стояла двуспальная кровать со смятым покрывалом. Единственная постель, которой пользовались в доме.

Детектив слабо кивнул.

Они спят вместе.

На полу валялись носки, пара чулок и подследники.

Бролен вздрогнул, услышав потрескиванье в наушнике и голос Аннабель:

— Не тяните. Время на исходе. У вас все в порядке?

— Да, я почти закончил, — прошептал он.

Позади двери он заметил столик с картонными папками, книгами и разлетевшимися листами. Он быстро просмотрел их. Отчеты о закупках мясных туш, препродажах, поставках. Книги об искусстве торговать и развитии предприятия. Под грудой бумаг Бролен нашел толстую записную книжку; застежка не вмещала такое количество рекламных вырезок, которые впихнули внутрь, на обложку были прилеплены листки с заметками. Просмотрев их, Бролен начал листать блокнот.

— Бролен, пора уходить, без десяти час. Слышите меня?

Детектив не ответил и перевернул следующую страницу.

Прошлая неделя. Он заторопился. Декабрь. Ноябрь. Октябрь.

— Бролен, пора сматываться, Лукас скоро вернется.

Пропустив мимо ушей трескучее предупреждение, Бролен листал блокнот. Он почти умирал от желания забрать его с собой и внимательно изучить, возможно — там обнаружится нечто важное. Но Шапиро был осторожным парнем, и это было плохо. Детектив встал на колени, чтобы заглянуть под кровать. Там он увидел обувную коробку и другую, более плоскую. Вытащил обувную и открыл. Кассеты, номера: от 1 до 10,14… 16. Взяв первую попавшуюся, он вставил ее в магнитофон и нажал клавишу «play».

Женский стон.

Постепенно усиливающийся, затем всхлипывания. Потом в несколько приемов дыхание восстановилось, и снова начались стоны, постепенно усиливающиеся до предела.

Боль.

Стоны казнимого человека. Вдруг самый громкий вопль замер. Тишина.

Запись была плохого качества и потрескивала.

Металлическое позвякивание.

Голос, утонувший в рыданиях, ужасе и крови, затем последний крик:

«Прошу вас… Ист, нет, нет, не делайте этого, нет, нет, пощадите, нет, нет…»

Крик — такой сильный, что маленькая звуковая колонка просто им захлебнулась, от этого крика задрожал кафель в коридоре, эхо многократно отразило его от стен на нервом этаже. Затем плач и спазмы. Оставив кассету крутиться дальше, Бролен стал думать.

Зачем ты хранишь это под кроватью, Лукас? Это рискованно, не так ли? Зачем, ведь ты такой осторожный?

Ответ был очевиден; частный детектив горько усмехнулся.

Ты хранишь это здесь, чтобы всегда иметь под рукой, когда спишь с сестрой… Так? Включаешь записи, когда занимаешься с ней любовью?

Бролен без отвращения посмотрел на смятое покрывало — это чувство он поборол уже давно. Осмотрел одежду на полках, для верности прощупал ее. Ничего.

— Бролен, ну же, быстрее, уже час, слышите? Лукас может вернуться с минуты на минуту.

На этот раз Бролен ответил — так тихо, словно боялся, что его услышат в соседней комнате:

— Выхожу, дайте мне две минуты.

— У нас нет двух минут, счет идет на секунды!

— Сейчас.

Едва он закончил говорить, как рация снова затрещала. Из соображений безопасности и чтобы не беспокоить попусту Аннабель, он выключил микрофон.

Откинул матрас и убедился, что под ним нет никаких бумаг или фотографий, посветил на перегородку. Постучал. Звук был необычным. Под обоями что-то было. Бролен принялся стучать снова и обнаружил еще одну нишу — у потолка.

Он отступил на шаг и оглядел стену, позади время от времени раздавались крики.

Вдруг он увидел, что с потолка до пола по обоям протянулись две складки. С первого взгляда их не было заметно. Детектив немного потянул ткань обоев в одну сторону, затем в другую.

Покрывавшая стену полоса бумаги отвалилась.