Последняя миля - Дэвид Балдаччи (2017)

– Надеюсь. Это может быть единственным шансом вернуть ее живой.

Глава 47

Декер сидел в номере мотеля, уставившись в ноутбук.

Он напечатал слово и принялся просматривать результаты поиска. Большинство людей, столкнувшись со страницами, заполненными информацией, склонны пробегать ее взглядом. Декер не пробегал. Он дотошно читал все. И под конец третьей страницы нашел нечто интересное.

Это привело его к очередному поиску, и он прочел новые страницы.

Те, в свою очередь, вывели его на нечто более интересное.

А потом Амос откинулся на спинку стула и отпил воды из стакана, стоявшего у локтя, прислушиваясь к перестуку ливня за окном. Он слыхал, что Техас постигла затяжная засуха. Что ж, вполне может статься, что штат из нее выходит. Декеру еще ни разу не доводилось видеть столько дождей, даже в Огайо, где ненастье порой затягивается надолго.

Он отставил стакан с водой точно на мокрое колечко на столе, хотя мысли его текли далеко не так упорядоченно.

Chocha по-испански означает «проститутка». А еще Декер узнал, что «женская анатомия», которую Марс отказался произнести вслух под гипнозом, – это «вагина». Но заодно chocha означает нечто иное в другом региональном диалекте испанского. В другой стране, кроме Испании и Мексики. И это нечто иное может быть и информативным, и проблематичным.

И Декер не знал, как быть с проблематичной частью, – во всяком случае, пока.

Это слово сказала Люсинда, а не отец Марса.

Да, проблематично.

Пару минут спустя он уже стучал в дверь Марса, переговорив с агентом ФБР, несшим возле нее вахту.

– По лицу видно, что у тебя новые вопросы, – утомленно сказал Мелвин, открыв дверь.

– Да.

– Ты никогда не устаешь?

– Я всегда усталый. Я жирный и в дерьмовой форме.

– Ты уже не такой толстый, как был, Декер. Хочешь начать тренироваться со мной?

– Да я помру через пять минут.

– Я буду начинать помедленнее.

– Возможно. Позволь кое-что спросить.

Марс со вздохом жестом пригласил его в номер. Они сели в кресла рядом с кроватью.

– У твоей матери были фамильные драгоценности? – спросил Декер.

– Драгоценности? – расхохотался Марс. – Блин, Декер! Что, думаешь, у нее был горшок золота или типа того? По-твоему, мы бы так жили, будь у нас фамильные драгоценности?

– Может, и не золото, – не смутился Декер. – А как насчет серебра?

Марс хотел было рассмеяться снова, но вдруг прикусил язык.

– Проклятье!

– Что?

– У нее был серебряный чайник.

– Откуда он взялся?

– От прабабушки или типа того.

– И что с ним стало?

– Не знаю. Она держала его в спальне в своем шкафу.

– Она его полировала?

– Ага, иногда.

– Как она его полировала?

– В каком это смысле?

– Тканью?

– Ага. – Марс замолчал и сосредоточился, явно припоминая. – Но заканчивала полировать…

– Пальцами? – не дал ему договорить Декер.

– Откуда ты знаешь?

– Изящное серебро полируют пальцами. Во всяком случае, хорошо обученная прислуга. Во всяком случае, раньше.

– Прислуга?

– Уборщица, белошвейка, полировщица серебра, профессиональная гладильщица – все это профессии человека, работающего слугой в очень богатом доме. И именно оттуда мог взяться этот чайник.

– Где бы моя мама могла быть служанкой в богатом доме? В смысле, это больше смахивает на британскую королевскую династию.

– Вообще-то, ты будешь удивлен. И может быть, именно там она и выучила испанский.

– Думаешь, эти богачи просто подарили ей серебряный чайник?

– Нет. Думаю, что она его, вероятно, украла.

Встав, Марс поглядел на Декера с высоты своего немалого роста:

– Моя мать не воровка.

– Я и не говорил, что она воровка.

– Тогда какого черта ты говорил?

– Она могла быть рабыней в этом доме.

– Рабыней? Ты серьезно? Где?