Заповедное место - Фред Варгас (2011)

Всматриваясь в лицо Адамберга, она постепенно стала замечать признаки жизни и вздохнула с облегчением. Но кто был второй? Что понадобилось этому незнакомцу в могиле про́клятых? Казалось, двухцветная шевелюра Вейренка напугала ее еще больше, чем жуткое состояние Адамберга. Бошко боязливо подошел к комиссару и подхватил его под руку с другой стороны.

— Пид-жак, — произнес Адамберг, указывая на дверь.

— Сейчас принесу, — ответил Владислав.

— Влад! — негодующе воскликнул Бошко. — Никто из здешних не заходит туда. Пошли иностранца.

Это прозвучало так грозно, что Влад остановился на полпути и объяснил ситуацию Вейренку. Вейренк передал Адамберга Бошко и спустился по ступенькам обратно в склеп.

— Он не вернется, — предрекла Даница, мрачная как туча.

— Почему у него волосы в рыжих пятнах, как шкура у дикого поросенка? — поинтересовался Вукашин.

Через две минуты Вейренк вышел, неся фонарик, обрывки рубашки Адамберга и его пиджака. Пинком он прикрыл за собой дверь.

— Дверь надо запереть, — сказал Вукашин.

— Ключ есть только у Аранджела, — напомнил Бошко.

Влад перевел Адамбергу и Вейренку этот диалог между отцом и сыном.

— Ключ уже не нужен, — сказал Вейренк. — Я сломал замок, когда вскрывал его отмычкой.

— Надо будет припереть дверь камнями, — пробурчал Бошко. — Странно: он провел в склепе всю ночь, и Ве́сна его не съела. Не понимаю, как ему это удалось.

— Бошко спрашивает, не напала ли на тебя Ве́сна, — пояснил Влад. — Кое-кто думает, что она может выходить из гроба, а по мнению других, это всего-навсего жевака, которая вздыхает по ночам, чтобы напугать смертных.

— Может, она и взды-хала, Влад, — сказал Адамберг. — Вздо-хи свя-той и крики феи. Она не прояв-ляла враждеб-ности.

Даница расставила на столе кружки, принесла оладьи.

— Если чувствительность в ступне не восстановится, она начнет гнить, и придется ее отрезать, — жестко сказал Бошко. — Разведи огонь, Даница, надо согреть ему ногу. Свари очень горячий кофе и принеси ракию. И найди ему какую-нибудь рубашку, черт подери.

Ногу Адамберга придвинули поближе к пламени. От близости смерти комиссару полезли в голову совсем уж нелепые мысли: его привязанность к этой деревне, утопающей в дымке речного тумана, нисколько не уменьшилась, а напротив, даже усилилась. Он готов был покинуть Францию, навсегда расстаться с родными горами, бросить все и закончить жизнь здесь, в туманной Кисилове, если Вейренк захочет остаться и сюда переедут Данглар, Том, Камилла, Лусио, да, и еще Ретанкур. Можно привезти и громадного кота, вместе с ксероксом, на котором он привык спать. И Эмиля тоже — почему бы и нет? Но воспоминание о Кромсе в черной футболке с белым скелетом мгновенно перенесло его в огромный Париж, в загородный домик в Гарше, весь залитый кровью. Даница растирала его омертвевшую ногу кашицей из водки и мелко нарезанных листьев: он не понимал, чем это может ему помочь. Ее движения были похожи на ласку, и он надеялся, что окружающие этого не заметят.

— Где вы были, кретин? — раздался в трубке скрипучий голос Вейля: заметное облегчение, которое чувствовалось в этом голосе, смягчало грубость вопроса.

— Лежал взаперти в склепе с восемью усопшими и одной вполне бодрой покойницей по имени Ве́сна.

— Лежал раненый?

— Нет, запеленатый в пластик, причем так туго, что я чуть не задохнулся.

— Кто?..

— Кромс.

— И они вас нашли?

— Меня нашел Вейренк. Он сумел пробраться туда.

— Вейренк? Этот парень, упрямый как бык? Который все время сочинял и декламировал стихи?

— Он самый.

— Я думал, Вейренк давно ушел из Конторы.

— Да, ушел, но именно он пробрался ко мне в склеп. Не спрашивайте, Вейль, как ему это удалось, — я не знаю.

— Так или иначе, рад убедиться, что вы живы и здоровы.

— Да, вот только одной ступни не хватает.