Заповедное место - Фред Варгас (2011)

— Я не могу официально послать кого-то из моих людей следить за домом Вейля, — сказал Адамберг. — Вейренк?

— Согласен.

— Зайдите к Данглару за оружием. И прикройте чем-нибудь голову, чтобы вас не узнали по волосам.

XLIV

Под навесом светился огонек. Лусио кормил большую кошку. Адамберг подошел к нему и сел на землю, поджав под себя ноги.

— Ты, — произнес Лусио, не поднимая головы. — Ты вернулся издалека.

— Из такого далека, что ты и представить себе не можешь, Лусио.

— Из такого далека, что я могу себе представить, hombre. La muerte.[17]

— Да.

Адамберг не решался спросить, жива ли маленькая Шарм. Он поглядывал по сторонам, но не мог узнать ее среди котят, которые в полутьме разгуливали вокруг. «Я убил маленькую кошку. Просто придавил сапогом. Кровища во все стороны брызнула».

— Как у тебя дела, нормально? — через силу проговорил он.

— Почти.

— То есть?

— Мария нашла в кустах тайник с пивом. Теперь надо искать для него другое место.

Один из котят, переваливаясь, проходил мимо и натолкнулся на колено Адамберга. Комиссар взял его в руки и заглянул в узкие, как щелки, глаза.

— Шарм, — сказал он. — Это она?

— Не узнаешь? А ведь это ты произвел ее на свет.

— Ну да. Само собой.

— До чего же ты бестолковый, ей-богу, — сказал Лусио, качая головой.

— Понимаешь, я волновался за нее. Мне приснился скверный сон.

— Расскажи, hombre.

— Не хочу.

— Тебе снилось, что кругом темно, а?

— Да.

В течение двух следующих дней Адамберг был практически недоступен. Он забегал в Контору всего на несколько минут, звонил по телефону, просматривал оставленные для него сообщения, а затем исчезал. Однако он все же показался доктору Жослену — по поводу шума в ушах. Доктор засунул пальцы ему в уши и сказал, что все в порядке. Но потом констатировал, что Адамберг пережил такой шок, от которого человек может разлететься на мелкие осколки, смертельный стресс, верно ведь? Впрочем, отметил он с удивлением, душевная рана уже почти зарубцевалась.

Человек с золотыми пальцами исцелил Адамберга: к шуму улицы больше не примешивался назойливый писк, вроде того, который слышишь под высоковольтной линией. Он немного побродил по городу, наслаждаясь этим новым ощущением. Потом опять занялся делом — поисками Арнольда Паоле. От отца Жермена пока ничего добиться не удалось, он категорически отказывался сообщать какие-либо факты из своей родословной и по закону имел на это полное право. А его настоящее имя, Шарль Лефевр, было настолько распространенным, что Данглар после нескольких неудачных попыток потерял надежду отыскать его предков. Впечатление, которое он произвел на Данглара, подтверждало слова Вейренка: резкий, властный человек, наделенный большой физической силой, кого-то отпугивающей, а кого-то, быть может, и завораживающей. Такая личность вряд ли привлечет симпатии взрослых, зато наверняка вызовет восторг у сопляков из церковного хора. Адамберг выслушал доклад Данглара с рассеянным видом: как всегда, подозрительность майора казалась ему чрезмерной.

Ретанкур в паре с Керноркяном приступила к работе в Швейцарии, а Вейренк поселился в квартире Кромса. Оттуда он мог следить за каждым шагом Вейля. Рыжие пряди он выкрасил в каштановый цвет, но на солнце они опять вспыхивали, как пламя, дерзкие и непокорные. «Не вытравить, не скрыть тебе твоих примет. Напомнит солнца луч о боли детских лет.» Вейль регулярно заглядывал к бывшим сослуживцам — правда, ненадолго, — а все остальное время ходил по любимым магазинам, где продавалась изысканная еда и разные редкости, от ливанского мыла до роз пурпурного цвета. Вейль сразу пригласил нового соседа на свои традиционные ужины по средам, а Вейренк холодно, почти грубо отклонил приглашение. У Вейля гости веселились до трех часов утра, и Вейренк охотно сбросил бы с себя маску, если бы не страх за племянника.