Соверен - Кристофер Сэнсом (2008)

— И воспользовался своим положением для того, чтобы отравить человека, который нужен живым самому королю. Знаешь, какому наказанию подвергают поваров-отравителей? Их варят заживо. Таков приказ короля.

Юхил вновь судорожно перевел дух. По лицу его градом катил пот. Редвинтер размеренно произнес, не сводя с повара ледяных беспощадных глаз:

— Ты сам понимаешь, это весьма мучительная смерть. Хотя мне ни разу не доводилось присутствовать при подобной казни. Пока не доводилось.

— Но я… я ни в чем не виноват, сэр! — вскричал Юхил дрожащим голосом.

Раскаленная кочерга неодолимо притягивала его взгляд.

— Минувшим вечером я, как обычно, приготовил овощную похлебку. Все необходимые продукты я купил в городе. Заключенному наливали из общего котла. Он до сих пор стоит в кухне, и там сохранились остатки похлебки. Если бы я отравил похлебку, захворали бы все солдаты.

В поисках поддержки повар обернулся к стражникам:

— Джил, Питер, вы же тоже ели из общего котла?

Солдаты с готовностью закивали.

— Это правда, сэр, — сказал один из них.

Редвинтер недовольно нахмурился.

— Я собственными глазами видел, что у повара не было возможности отравить еду арестанта, — продолжал стражник, который, как видно, не отличался робостью.

— Вы же сами отнесли ему еду, сэр, — подал голос Юхил. — А пиво ему наливали из общего бочонка.

— Кто моет посуду Бродерика? — осведомился я.

— Я делаю это собственноручно, — ответил Редвинтер, поглаживая свою холеную черную бороду.

Внезапно он поднес кочергу к самому носу повара. Я решил, что вмешаюсь, как только он сделает еще одно движение. Юхил, постанывая от страха, скорчился на своей табуретке.

— Я не знаю, каким образом ты отравил еду заключенного, господин повар, — процедил Редвинтер. — Но кроме тебя, сделать это было некому. Не волнуйся, я найду способ развязать тебе язык. Да будет тебе известно, я насквозь вижу бывших монастырских работников, подобных тебе. Вы пропитаны папистской ересью и ненавидите короля за то, что он лишил вас ваших теплых местечек. И уж конечно, если вам подвернется возможность навредить его величеству, вы ни за что ее не упустите. В башне Лоллард я повидал немало монастырских прихлебателей. Все они походили на тебя, такие же жирные и откормленные. И, должен тебе сказать, все они были на редкость чувствительны к боли.

— Но я ненавижу монахов! — со слезами в голосе крикнул Юхил.

Кочергу от его лица по-прежнему отделяло расстояние в несколько дюймов.

— Что? — рявкнул Редвинтер.

— Я ненавижу монахов! Они катались как сыр в масле, а я спал на соломе. А уж на то, как они мастерски вытягивают деньги из доверчивых олухов, я насмотрелся вдоволь. Клянусь, я даже был осведомителем лорда Кромвеля!

— Что за ерунду ты несешь? — нахмурившись, бросил Редвинтер.

Повар откинул голову, стараясь держаться подальше от полыхающей жаром кочерги.

— Клянусь кровью Господней, это чистая правда! — возопил он. — Когда в тридцать пятом году в аббатство приехали люди лорда Кромвеля, они допрашивали всех слуг. И когда поняли, что я монахов не жалую, то предложили мне сообщать в контору лорда Кромвеля все сплетни и разговоры, которые мне доведется услышать. Пообещали, что после закрытия монастыря подыщут мне хорошее место. И они сдержали обещание, устроили меня сюда, в замок. Так что я самый что ни на есть верный слуга нашего короля!

Редвинтер, буравя повара взглядом, медленно покачал головой.

— Прибереги свои россказни для кого-нибудь другого, господин повар. По глазам видно, ты продувная бестия. Ты, и никто другой, отравил заключенного. И я еще вытяну из тебя правду. А сейчас идем в мою комнату. Там мы продолжим нашу увлекательную беседу. Кстати, жаровня там тоже есть, — ухмыльнулся Редвинтер и отбросил кочергу. — Мастер Шардлейк, думаю, вам ни к чему присутствовать при нашем разговоре, — заявил он, встретив мой осуждающий взгляд.