Соверен - Кристофер Сэнсом (2008)

Миновав ворота Фулфорд, мы оказались на городских улицах. На мостовых толпились зеваки, сдерживаемые солдатами. Появление короля было встречено приветственными возгласами, впрочем, отнюдь не слишком громкими и дружными. Я озирался по сторонам, надеясь увидеть Барака и Тамазин, но их нигде не было. Насколько я знал, во время следующей торжественной церемонии перед королем должны были предстать участники восстания 1536 года, которым сохранили жизнь из политических соображений. Но прежде король намеревался присутствовать на службе в кафедральном соборе; по окончании службы раскаявшимся заговорщикам вменялось в обязанность подползти к монарху на животе.

Мне хотелось одного — отделаться от назойливого внимания, и потому, воспользовавшись первой брешью в оцеплении, я свернул на боковую улицу и направился в аббатство Святой Марии. Мысль о том, что слухи о сегодняшнем происшествии дойдут до Линкольнс-Инна, доставляла мне множество терзаний; как известно, стряпчие — большие охотники до сплетен. В том, что тягостные воспоминания о сегодняшнем дне будут преследовать меня до конца жизни, можно было не сомневаться. На душе было так тяжело, что я и думать забыл об угрожавшей мне опасности.

Подойдя к церкви, я, даже не приласкав Предка на прощание, передал его конюху и побрел восвояси. Джайлс оставил меня в тяжелую минуту, и это обстоятельство отнюдь не улучшало моего настроения. Мне казалось, будь он рядом, скажи мне несколько слов в поддержку, унижение мое не было бы столь уж тягостным. Я замедлил шаг, сознавая, что мне необходимо отвлечься от грустных размышлений; если я сейчас окажусь в своей каморке наедине с собственной обидой, это может привести к самым удручающим последствиям. Поколебавшись немного, я решил навестить Бродерика; мрачная обстановка тюрьмы вполне соответствовала моему расположению духа.

Стражник отдал мне салют, на который я ответил коротким кивком. Редвинтер, сидя в коридоре у дверей камеры, читал «Покорность истинного христианина», книгу, в которой утверждалось, что король является наместником Бога на земле. Вид он имел столь же надменный и самоуверенный, как и всегда; борода, и без того холеная, была недавно подстрижена цирюльником.

— Как прошла церемония? — осведомился он.

Я невольно вздрогнул. Взгляд тюремщика слишком живо напомнил мне исполненный ледяной жестокости взгляд короля. Вне всякого сомнения, негодяй заметил, что я пребываю в расстроенных чувствах.

— Превосходно, — сухо бросил я.

— Перо на вашей шляпе изрядно покривилось.

Я счел за благо промолчать.

— Надеюсь, обошлось без неожиданностей? — вперив в меня пронзительный взгляд, продолжал расспросы Редвинтер.

— Все прошло согласно плану.

— Король был весел или же, напротив, печален?

— Насколько я могу судить, он был чрезвычайно весел. Как себя чувствует Бродерик?

— Спит. Сегодня утром он немного поел. Пищу для него приготовил королевский повар в собственной кухне его величества. Под моим наблюдением. Я сам отнес пищу Бродерику и наблюдал, как он ест.

— Я хотел бы его увидеть.

— Как вам будет угодно.

Редвинтер поднялся и снял с пояса связку ключей. В глазах его по-прежнему светилось любопытство.

— Король удостоил вас разговором?

— Он сказал мне всего несколько слов.

— Это великая честь.

— Да.

— Возможно, замечание его величества касалось вашего синяка? — с насмешливой улыбкой предположил Редвинтер.

— Нет, синяка он не увидел, — отрезал я, чувствуя, как все у меня внутри закипает от злости.

— Но тогда о чем же он говорил с вами? — еще шире улыбнулся Редвинтер. — А, догадался. Наверняка король изволил пройтись насчет вашего горба! Я знаю, он терпеть не может всякого рода телесных изъянов, хотя его шут, Уилл Сомерс, горбун. По слухам, король верит в приметы. Неудивительно, что, увидав ваш горб…