Соверен - Кристофер Сэнсом (2008)

— Должен признать, этот малый не глуп, — заметил Малеверер, обращаясь к Ричу. — Иногда к нему стоит прислушаться. Представьте себе, он догадался, каким образом Бродерик добыл яд.

— Боюсь, любовь к расследованиям не доведет его до добра, — бросил Рич. — Я оставлю вас, сэр Уильям. О нашем маленьком дельце мы поговорим позднее.

С этими словами он удалился.

— Ну, что вам еще взбрело в голову, брат Шардлейк? — вопросил Малеверер, метнув на меня исполненный досады взгляд.

Я рассказал ему о том, что поведение Дженнет Марлин на вершине холма показалось мне несколько странным. Упомянул, как она медлила в решающий момент, по всей видимости, намереваясь задать мне некий важный вопрос.

— Я очень сомневаюсь в том, что документы похитила именно мистрис Марлин, — заключил я свой рассказ. — В этом преступлении она так и не созналась. К тому же нелепо было бы оставлять меня в живых лишь затем, чтобы впоследствии открыть на меня охоту. Вне сомнения, она полагала, что бумаги до сих пор у меня, — добавил я, пристально взглянув на Малеверера. — Возможно, она считала, что я намерен скрыть их от вас и предъявить Кранмеру.

Вельможа сдвинул брови и принялся покусывать свой длинный желтый ноготь.

— Из всего, что вы сказали, следует, что бумаги оказались в руках заговорщиков, — наконец процедил он.

— Да, сэр Уильям, я пришел именно к такому выводу.

— А я думаю, все это не более чем ваши фантазии. Если бы заговорщики завладели бумагами, они не преминули бы предать их огласке.

— Может статься, они выжидают подходящего случая.

— А вы с кем-нибудь делились этими вашими… домыслами? — подозрительно прищурившись, осведомился Малеверер.

— Только с Бараком.

— И что он вам сказал?

— Он, как и вы, отнесся к моим словам без особого доверия, — поколебавшись, признался я.

— Значит, он не так глуп, как кажется. Выбросьте из головы весь этот вздор. И более не надоедайте мне с вашими выдумками, — заявил Малеверер, грозно сдвинув брови.

«Да, подобный поворот событий Малевереру совершенно ни к чему», — отметил я про себя.

Только он решил, что проблема с таинственными документами наконец улажена, как возникает предположение, согласно которому они могли оказаться в руках заговорщиков.

Сообщив об этом Тайному совету, Малеверер рискует навредить собственной репутации.

— Я все понял, сэр Уильям, — с поклоном сказал я и повернулся, чтобы уйти.

Голос Малеверера остановил меня у самых ворот.

— Мастер Шардлейк!

— Слушаю, сэр Уильям.

— Сэр Ричард Рич совершенно прав, — заявил он, обратив ко мне растерянное и злобное лицо. — Вы обладаете даром притягивать неприятности.

Погода стояла отличная, хотя каждый следующий день был чуть холоднее предыдущего. Леконфилд оказался прекрасным местечком; леса, окружавшие поля и замок, радовали взор осенней яркостью красок.

Тем не менее время тянулось медленно. Мы с Бараком и Джайлсом скрашивали досуг игрой в карты. Барак все время оказывался в выигрыше, прибрав к рукам изрядные суммы, и мы сочли за благо перейти к шахматам. Настоящих шахмат у нас, разумеется, не было, но я нарисовал фигуры на обрывках бумаги, и мы с Джайлсом целыми часами обучали Барака премудростям этой игры.

Тамазин мы не видели, ибо правила приличия запрещали ей появляться около нашей палатки. По вечерам Барак, опираясь на палку, ковылял к ней на свидание. После нашей недавней размолвки Тамазин избегала встреч со мной. Должно быть, она обо всем рассказала Бараку, ибо он в моем присутствии почти не упоминал о своей возлюбленной.

Утром, на третий день нашего пребывания в Леконфилде, мы с Джайлсом стояли у палатки, любуясь разноцветным лесом. Я заметил, что в последнее время старик сильно похудел, утратив сходство с крепким кряжистым дубом.

— Как вы себя чувствуете? — осведомился я.