Соверен - Кристофер Сэнсом (2008)

Сэр Джейкоб, приложив палец к тонким губам, сделал мне знак молчать и погрузился в задумчивость. Я наблюдал за ним с замиранием сердца. Но он отрицательно покачал головой.

— Я не собираюсь идти у вас на поводу. Напрасно вы пытаетесь отвести мне глаза. Я всегда чувствую, когда заключенный что-то скрывает.

— Сэр Джейкоб, я…

— Довольно уверток! — гневно возвысил голос сэр Джейкоб. — Вы упустили предоставленную вам возможность. Сейчас вас отведут в камеру, и там вы увидите, что стало с Редвинтером. Возможно, завтра, когда вы окажетесь перед орудиями пыток, действие которых испытал на себе ваш сосед, в вас проснется искренность.

Сердце мое ушло в пятки.

— Сэр Джейкоб, прошу вас, подождите…

— Я имею обыкновение действовать без проволочек. И у меня было множество случаев убедиться, что пытка — это самое надежное средство узнать правду.

Я вновь спустился по лестнице, прошел мимо двери, из-за которой доносились беззаботные голоса и хохот солдат. Внизу, в сыром и темном коридоре, меня ожидали оба тюремщика. Толстяк укоризненно покачал головой.

— Что, решили приберечь свои секреты? Значит, завтра придется побывать в гостях у дыбы. Сэр Джейкоб уже пообещал вам это, вижу по лицу. Мой вам совет — выложите все прежде, чем наши мастера приступят к работе. Не берите пример с вашего соседа. Он оказался не в меру скрытным и дорого за это заплатил.

— Тед, ты видел, что сделали с его ртом? — жизнерадостно спросил юнец. — Постарались на славу!

— Да уж, наши ребята свое дело знают. Видно, они вытащили ему клещами чуть не все зубы. Так что от зубной боли он избавлен до гробовой доски.

Толстый тюремщик схватил меня за руку:

— Идемте, приятель, сосед вас заждался.

— Скажите, а никаких известий для меня не поступало? — спросил я дрожащим голосом. — От моего друга?

— Никаких, — покачал головой тюремщик, увлекая меня к дверям камеры. — Зря вы надеетесь, что друзья ваши все уладят и завтра вас выпустят с извинениями. Не хотите, чтобы ваши кости проверили на прочность, — кончайте скрытничать.

Он повернул ключ в дверях.

— Поверьте мне на слово, я такого навидался… О черт! — внезапно взревел он, выпуская мою руку.

Я недоуменно озирал камеру. Зрелище, представшее моим глазам, поначалу показалось мне чем-то вроде гигантского маятника. Потом я осознал, что на оконной решетке, мерно покачиваясь, висит Редвинтер. Он подтащил к окну обе койки и взгромоздил их одна на другую, потом, по примеру Бродерика, оторвал длинный лоскут от собственной рубашки и соорудил из него петлю, один конец которой прикрепил к решетке, а другой накинул себе на шею. После этого он спрыгнул с койки. Судя по неестественному наклону головы, он сломал себе шею. Лицо его было ужасно: окровавленный рот, открывшись, обнажал истерзанные беззубые челюсти.

Я подался назад; ноги отказались меня держать, и я медленно сполз вдоль стены.

Удостоверившись, что Редвинтер мертв, толстый тюремщик стремглав бросился к дверям.

— Билли! — вопил он. — Сюда, Билли!

В коридоре раздался топот бегущих ног, и мгновение спустя в камеру ворвался молодой надзиратель.

— Черт! — заорал он в точности так же, как и его напарник. — Мы влипли в дерьмо по самые уши!

Он подскочил к Редвинтеру, затем повернулся к толстяку.

— Койки в камерах должны быть привинчены к полу, разве ты не знаешь?

— Что мне, самому их привинчивать? — буркнул толстяк. — Я давным-давно просил, чтобы сюда прислали рабочих, да только так ничего и не добился. И как он ухитрился справиться с койками, ведь на руках у него живого места не осталось!

Взгляд мой невольно устремился на руки Редвинтера, которые висели вдоль тела как плети. Все ногти были сорваны, ладони покрывали следы ожогов. В глазах у меня потемнело.