Беглецы - Нил Шустерман (2012)

— Не больше, чем обычно, — отвечает Лев пастору. Это правда. Всю жизнь ему приходилось иметь дело с ребятами, ненавидевшими его за то, что взрослые относились к нему не так, как к ним. Дети, как и взрослые, делятся на добрых и злых. Это жизнь. Конечно, ему было неприятно, когда дети дразнили его «мешком с ливером». Словно он был таким же, как те мальчики и девочки, чьи родители подписывали разрешение на разборку, чтобы избавиться от них. Родители Льва даже в страшном сне не захотели бы избавиться от мальчика, получающего в школе одни пятерки и завоевавшего титул лучшего игрока в бейсбольной лиге юниоров. То, что его отправляют на разборку, еще не значит, что родители мечтают отдать его лишь бы куда, только чтобы больше не видеть.

Он не единственный ученик в школе, кому суждено быть принесенным в жертву, но остальные мальчики принадлежат к иным вероисповеданиям, и Лев никогда не ассоциировал себя с ними. Львиная доля гостей, пришедших на вечеринку, — его друзья, и это убедительно доказывает, что он не изгой, хоть им и уготована разная судьба. Они не такие, как Лев: их тела и органы принадлежат им, и свое будущее каждый выбирает сам. Лев всегда чувствовал, что Бог ему ближе самого близкого друга, даже ближе родителей, братьев и сестер. Иногда он спрашивал себя, всегда ли быть избранным значит быть одиноким? Может быть, это с ним что-то не так?

— У меня много неправедных мыслей, — говорит Лев пастору.

— Неправедных мыслей не бывает. Бывают просто мысли. И от некоторых нужно избавляться.

— Понятно… Знаете, я просто завидую братьям и сестрам. Думаю о том, как ребята из бейсбольной команды будут играть без меня. Я знаю, быть принесенным в жертву — почетная обязанность и Божье благословение, но не могу понять, почему выбор пал именно на меня.

Пастор Дэн, славившийся умением смотреть людям прямо в глаза, отводит взгляд.

— Это было предопределено еще до твоего рождения. Здесь нет никакой связи с твоими поступками.

— Да, но я знаю множество ребят из многодетных семей.

— Сейчас это не редкость, — кивает пастор Дэн.

— Но многие семьи не приносят детей в жертву — даже те, кто ходит в нашу церковь, — и никто их за это не винит.

— Но есть и люди, приносящие в жертву первого, второго или третьего ребенка. Каждая семья решает по-своему. Твои родители очень долго думали, прежде чем решились дать тебе жизнь.

Лев нехотя кивает, соглашаясь с пастором. Ему известно, что он говорит правду. Он «истинная жертва». У родителей пять родных отпрысков, один усыновленный ребенок и трое подкидышей. Получается десять. Лев — одна десятая того, что имеют мать с отцом. Родители всегда говорили мальчику, что это и делает его особенным.

— Я хочу тебе кое-что сказать, Лев, — говорит пастор Дэн, решившись наконец взглянуть мальчику в лицо. Его глаза, как и глаза Марка несколько минут назад, наполняются слезами. — Я видел, как росли все твои братья и сестры. И, хоть я и дал себе слово не заводить любимчиков, мне кажется, ты лучше их всех в каком угодно смысле этого слова. Я бы даже не смог перечислить твои положительные качества, так их много. Но именно этого хочет Господь, ты же знаешь. Ему нужна не просто какая-то жертва, а все самое лучшее.

— Спасибо, сэр, — говорит Лев, испытывая громадное облегчение. Пастор Дэн всегда знает, что сказать, чтобы человек почувствовал себя лучше. — Я готов, — добавляет мальчик после небольшой паузы. Сказав это, он понимает, что, несмотря на все свои страхи и неправедные мысли, он действительно готов. Это то, ради чего он жил все эти годы. И все же мальчику кажется, что вечер в честь праздника жертвоприношения заканчивается слишком рано.

* * *