Судный день - Адриан ДАже (2011)

— Этот так называемый Кодекс майя — не более чем выдумка прессы, — фыркнул Дженнингс и вразвалочку подошел к белой школьной доске. — К сожалению, большинство записей древних майя были уничтожены во время вторжения испанцев. Немногочисленные сохранившиеся кодексы — Дрезденский кодекс, Мадридский кодекс и Парижский кодекс, названные так по городам, где они сейчас хранятся, а также фрагмент кодекса Гролье — все были написаны на майянской бумаге хуун, изготовленной из коры Ficus continifolia или Ficus padifolia, самых крупных из фикусов.

Журналистка из «Мира женщин» повернулась к своему фотографу и страдальчески закатила глаза. А Дженнингс тем временем продолжал.

— Хуун намного более долговечна, чем папирус древнего Египта; у меня есть редкая привилегия, чрезвычайно редкая, и я имею возможность непосредственно изучать все оригиналы. Дрезденский кодекс проливает больше света на кровожадных дикарей, которым ничего не стоило принести в жертву собственных детей, бросая их в сеноты — природные колодцы на полуострове Юкатан, соединенные с подводными реками. Эти кодексы, несомненно, помогли в разоблачении жестокости майя, однако в них нет указаний на какую бы то ни было грядущую катастрофу, — решительно заключил Дженнингс.

Алета покачала головой. Современная наука подтвердила редкое выстраивание планет в одну линию, о котором предупреждали майя, и Алета знала, что Дженнингсу известно о доказательствах существования пропавшего Кодекса, но он все равно отбрасывает их как плод воображения газетчиков. Кого или что он защищает? Ватикан? Может ли в Кодексе содержаться нечто такое, что угрожало бы самому Ватикану?

После лекции Алета заметила доктора Хосе Арану, который стоял в конце переднего ряда кресел, и направилась к нему.

— Доктор Арана, я Алета Вайцман, — сказала она, протягивая ему руку. — Мы с вами пару раз встречались в Сан-Маркосе, когда я была еще ребенком. Мне бы хотелось поговорить с вами.

— Ну вот… наконец-то вы пришли, — тихо ответил он, беря Алету под руку. — Вам угрожает серьезная опасность.

28

Ватикан, Рим

Несколько раньше в этот же день Папа Бенедикт XVI вышел из своей угловой спальни с высокими потолками на четвертом этаже Апостольского дворца, на северной стороне площади собора Святого Петра. Два личных секретаря ожидали его в коридоре, и затем трое мужчин быстро направились к бронзовым дверям личной часовни Папы. В отличие от своего предшественника Папы Иоанна Павла II, который часто приглашал гостей на первую утреннюю мессу, Бенедикт XVI предпочитал проводить эту церемонию приватно, в кругу своих помощников. Отвергая более новую форму службы, которой начали пользоваться после Второго Ватиканского собора, Бенедикт XVI начинал свой день чтением Римского Миссала 1962 года на латыни.

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti… Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…

В часовне было холодно. Отделанные мрамором стены и пол мало помогали сохранять тепло, но святейший отец, казалось, не замечал этого, полностью сконцентрировавшись на службе. Рассеянный мягкий свет струился с подсвеченного потолка, на котором Луиджи Филокамо изобразил воскресение Христа, смешиваясь с отблесками колеблющегося пламени трех свечей, горевших под большим бронзовым распятием.

— Gloria in excelsis Deo. Et in terra pax hominibus bonae voluntatis… Слава в вышних Богу. И на земле мир людям доброй воли…