Конец радуг - Вернор Виндж (2019)

– Эй, эй, приятель! – А вот и Таинственный Незнакомец, которого Мири кличет Умником-Бахвалом. Его кожа даже в сумраке буквально источала зеленое сияние. Лицо сохраняло черты Шарифа, но улыбка была широченная, нечеловеческая. – Говорите-ка без утайки. Альфред нас тут расколол несколько минут назад. – Незнакомец огляделся, словно ожидая увидеть врага. – И теперь мне наплевать, слышит ли он вас. Или меня! Альфред, ну и что ты собираешься делать? Ты меня отключаешь, но у меня наверняка еще минута-другая есть. Ах да, ты можешь отключить и свою собственную операцию, и тогда я исчезну мгновенно. – Он глянул на Мири и Роберта, понизил голос: – Если он это сделает, значит, совсем отчаялся. И ему это абсолютно не поможет, потому что у вас останется моя pdf-ка. Вы останетесь здесь и разрушите его планы. Ему рук не хватает.

Таинственный Незнакомец жестом пригласил их следовать за ним.

– Вы добрались до этого раздела моих объяснений? – Он указал на шкафы. – Молекулярная биология восприятия, МБВ. А ребята Альфреда создали идеальную модель испытаний на животных.

– Дрозофилы? – спросил Роберт.

– Не верю, – сказала Мири. – Дрозофилы думать не умеют. На кой они твоему Альфреду – или тебе?

Незнакомец издал знакомый презрительный смешок, и Роберт заметил, как Мири недовольно дернула подбородком. Она с этим манипулятором бы лучше справилась, чем сам Роберт. В конце концов, ей не нужна его помощь.

– Ах, Мири, ты не поняла прочитанного. Был бы у тебя сейчас доступ к более широкой сети и вдобавок несколько сотен часов на исследования, ты бы могла уразуметь, что молекулярная биология зависит в большей мере от глубины выборки данных и анализа, нежели от конкретного класса организмов. У этой Drosophila melanogaster alfredii – не так ли ты ее окрестил, Альфред? – наличествуют все метаболические пути, необходимые для работы аппарата восприятия у животных.

За вычетом редакторских комментариев, в одном месте pdf-ки примерно это и говорилось.

Они повернули за угол и увидели источник шума.

– Виоля, триста тысяч дрозофил Альфреда упаковывают для пересылки. – Лицо и тело Незнакомца теряли сходство с Шарифом. – Должен признаться: я, м-м, знаю, что там, но не в курсе, зачем они Альфреду. Вероятно, для разработки каких-то замечательных болезней – когнитивных болезней? Или массовой терапии наркозависимых. А может, он затеял ЛТМП. Но я знаю, что…

Дрозофил выкатывали на большой транспортный стол, гораздо крупнее всего, что было в мастерской Рона Уильямса. Упаковочные цилиндры катились по столу прямо сквозь Незнакомца. Существо заметило это с полусекундной задержкой, но изобразило весьма правдоподобный отскок от стола.

– Но я знаю, что он пытается увезти их отсюда.

– Ты так утверждаешь.

– Хе, мисс Мири, ты уж поверь мне. Ты встречала Альфреда. Это он – тот злодей, который пытался убить Хуана Ороско. Он отъявленный мерзавец. Пингани метки на картриджах, если не веришь.

Да. UP/Ex, пункт назначения засекречен. Первый цилиндр соскальзывал со стола к ближайшей пневмотрубе.

Незнакомец запрыгал с ноги на ногу.

– Только вы можете спасти человечество! Просто сбейте цилиндры на нижний лоток. Не позвольте Альфреду победить!

Мири, кажется, прониклась этим призывом. Она подбежала к столу, схватила упаковку и швырнула цилиндр Роберту. Он поймал его, потом следующий, потом следующий, и так ловил, пока не набрал полную охапку. Белые цилиндры были легкими, как пена.

Изображение Незнакомца на миг застыло. Внезапно анимация вернулась.