Конец радуг - Вернор Виндж (2019)

Роберт оглянулся на оползающую лаву. Она покрыла нижнюю часть шкафа. Еще дюйм-другой, и перельется на его сестренку. Он потянулся, схватил длинный осколок – керамический? Заклинил его в сияющем приливе.

Раздались новые взрывы, не очень громкие. Отсюда, снизу, казалось, что там кто-то готовит на плите, и пахло так, как при готовке. Он попытался вспомнить, как сюда попал. Кто-то сделал это с ним и Карой, и теперь они, конечно же, слушают.

– Пожалуйста, – произнес он в сияющем сумраке. – Пожалуйста, не надо с ней так. Она же еще маленькая девочка.

Ответа не было. Только жуткие звуки и боль. А потом случилась удивительнейшая вещь: в его поле зрения пронеслись буквы.

Аноним Роберт Гу: <sm> Где твоя маленькая девочка? </sm>

– Кто это? Она тут. Совсем рядом. Она без сознания. А я не могу ее отодвинуть.

Аноним Роберт Гу: <sm> Прости. </sm>

Он подождал, но ничего больше не увидел.

– Пожалуйста. Просто сообщите в полицию. Не дайте ей сгореть.

Но безмолвный наблюдатель исчез. Кара лежала неподвижно. Она что, не чувствует жара? Он изо всех сил напрягался, удерживая осколок.

Потом:

– Профессор Гу? Это вы?

Какой-то приставучий студентишка. Ох, сколько ж их было… Он не понимал, кто это, но рядом явно кто-то был, частично погруженный в лаву.

– Это я, сэр. Зульфи Шариф.

Знакомое имя. Тот увертливый бахвал. Но кожа его теперь не зеленая. Это ведь что-то значит, но что?

– Я пытался к вам дозвониться несколько часов, сэр. Ни разу еще так не вырубало. Боюсь… боюсь, меня заморочили по полной. Мне очень жаль.

Фигура тонула в лаве. Фантом.

– Вам больно! – воскликнул фантом.

– Вызовите полицию, – сказал Роберт.

– Да, сэр! Но где вы?.. Ага, неважно, понял! Я сейчас же вызову подмогу…

Сияющая лава перелилась через импровизированную плотину и опалила руку Роберта. Он низринулся в яму немыслимой боли.

33

Свобода на очень длинном поводке

Новое крыло клиники Крика было построено менее пяти лет назад, но стилистически отсылало прямиком к прошлому веку, когда людям приходилось обращаться в величественные и просторные госпитали, чтобы выжить. Потребность в таких местах все еще сохранялась: самые экстремальные процедуры медпомощи не упакуешь в аптечку и на дом не доставишь. И, конечно, оставались трагические случаи неизлечимых, калечащих человека болезней: некоторая, какая ни малая, часть человечества всегда будет попадать в дома инвалидов.

Новое крыло выполняло и некоторые другие функции. Подполковник Роберт Гу-младший размышлял о них ежедневно, когда ехал в госпиталь. Ежедневно после катастрофы в университете Сан-Диего он высаживался из машины на разворотном кольце у клиники Крика и оглядывал холмы и пляжи Ла-Хольи. Отсюда пешком можно было добраться в места, причисляемые к самым престижным и фешенебельным курортам мира. А в нескольких милях от побережья начинались биолаборатории, окаймлявшие университет Сан-Диего: вероятно, самый престижный кладезь медицинского волшебства в мире. Конечно, эти лаборатории можно было разместить где угодно, их локация не играла важной роли. Но психологически – и по традиции – самые богатые и самые несчастные продолжали высоко ценить близость курортов и роскошной медицины.

Жена, дочка и отец Боба Гу попали сюда не потому, что были очень богаты. Дело в том, что за величественным и вполне реальным вестибюлем начиналась зона приватности. Приватность эту обеспечивали два обстоятельства: базовый дизайн клиники и тот факт, что Дяде Сэму были крайне интересны некоторые пациенты.

Нет лучшего места для прикрытия деликатных операций, чем курортный госпиталь. Журналисты пускай себе слоняются за стенами и строят догадки, повода подать жалобу на ущемление гражданских прав у них не будет. Отличное прикрытие.

У входа в вестибюль Боб помедлил.