Конец радуг - Вернор Виндж (2019)

Роберт пожал плечами и, следуя указаниям незримого проводника, обошел здание с северной стороны. Он спустился туда, где, вероятно, находилась парковка нижнего уровня. Библиотека нависала над головой. Он помнил, как ее строили, помнил критические стрелы. «Дорогущий белый слон»[14], «тренировочный лагерь космических кадетов». Ну да, есть в ней что-то космическое: шесть надземных этажей образуют огромный октаэдр, касающийся вершиной земли и поддерживаемый пятидесятифутовыми колоннами. При Роберте структура была из бетона и размашистых стеклянных панелей, а теперь заросла плющом выше пятого этажа, и бетон скрылся из виду. Библиотека по-прежнему выглядела так, словно свалилась с неба, но больше напоминала старинную драгоценность размером с гору, и застежка ее была цвета земной зелени.

Пение стало громче. Кажется, «Марсельезу» исполняют. Некоторые строфы, впрочем, наводили на мысль о старых добрых студенческих протестах.

Он углубился под нависающие конструкции библиотеки. Теперь, чтобы увидеть четвертый, пятый и шестой этажи снизу, нужно было задрать голову, и бетон наконец проявился из сплетений плюща.

Странное дело. Края каждого этажа прямые, как и были, но бетон пересекают неровные светлые линии. На солнце они поблескивали, словно серебряные жилы в камне.

– Шариф?

Ответа не было.

Надо поискать объяснений. Хуан Ороско бы сделал это почти не задумываясь. Он улыбнулся. Серебристые иззубренные линии были шаловливо-таинственны, и в том, вероятно, заключалось объяснение. В университете Сан-Диего уважали симпатичные диковинки студенческого творчества.

Роберт пошел в сторону короткой лестницы, ведущей на погрузочную платформу. Кажется, это самый простой способ добраться до библиотеки. На стене имелся выцветший знак ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ. Дверь для подвоза грузов была заперта, но вторая, поменьше, приотворена. Он услышал изнутри шум; что-то вроде бы пилили – плотничали? Он вспомнил, как Хуан ему рассказывал про местные ракурсы Эпифании по умолчанию, и нерешительно взмахнул рукой. Ничего. Он пожестикулировал снова, чуть иначе. Упс. Дверь была вся в заградительных метках. Он посмотрел вверх по склону холма; где-то там, за гребнем, главный вход. Через Эпифанию стал виден мальвовый нимб, пульсирующий в такт пению. Над музыкой парили слова: А has la Bibleotome![15] Он слышал теперь и настоящие, и удаленные голоса, музыка превратилась в какофонию.

– Шариф, что происходит?

На этот раз ему ответили:

– А, да это очередной студенческий протест. Вам через главный вход не пройти.

Он постоял мгновение, с легким любопытством размышляя, против чего в эти дни принято протестовать студентам. Неважно. Потом поищем. Он продвинулся к полуоткрытой двери и заглянул в слабо освещенный коридорчик. Несмотря на поднявшуюся фантазматическую бурю предупреждений и правил поведения, прямая преграда отсутствовала. И стал слышен другой странный звук, перекрывший хоровое пение: резкие, раздирающие душу хрипы. А в промежутках между ними – молчание.

Роберт шагнул в коридор.

12

Стражи прошлого, прислужники будущего

Изначальным местом заседаний Клики Старейшин был выбран шестой этаж библиотеки имени Гейзелей. Это обеспечил Уинстон Блаунт, опираясь на свои старые связи времен факультета искусствоведения и литературы. Некогда Клика даже реквизировала часть зоны отдыха для библиотечных сотрудников под отличный салон. Это было после Роуз-Каньонского землетрясения, когда юные фрики, устремленные в будущее, несколько испугались собственных технологических заплаток, и желающим рискнуть пребыванием на верхотуре предоставлялось много места.

В первые годы Клика состояла примерно из тридцати постоянных членов. Это число менялось, но так или иначе в нее входили преимущественно факультетские и университетские сотрудники рубежа столетий, сейчас почти все уже на пенсии или уволившиеся.