Конец радуг - Вернор Виндж (2019)

Нужно просто встать и уйти. Вместо этого он продолжал еще несколько мгновений смотреть «футбол». Потом, тщательно следя за своим голосом, ответил:

– Тогда вы сознаетесь в преступлении.

Опять хмыканье.

– В каком-то смысле да, хотя преступление мое состоит в более искусном владении сетевыми технологиями. Если угодно, считайте меня высшим существом, вооруженным всеми инструментами, с помощью которых смертные сделали этот ландшафт сообразительнее.

Это, наверное, школьник. А может, и нет. Возможно, посетитель решил скрыть свое присутствие потому, что даже виртуальное появление его на территории школы сулит проблемы с законом. Роберт передернул плечами.

– С удовольствием расскажу о вашем «более искусном владении сетевыми технологиями» всем заинтересованным лицам.

– Вы не сделаете этого. Primus[19], полиции меня ни за что не разыскать. Secundus[20], я могу возвратить вам утраченное. Я могу вернуть вам потерянный поэтический дар.

Роберт был готов и уже сам издал убедительное хмыканье.

– А, – сказал голос, – как вы недоверчивы. Но вы начинаете мне верить! Вы лучше почитайте новости или просто ослабьте блокировщик рекламы. В старые времена атлеты принимали стероиды, а студенты закидывались амфетаминами. Эти препараты сулили, как правило, ложное превосходство. В наши дни существуют подлинно эффективные средства.

Мама дорогая, барыга! Роберт чуть не рассмеялся. Но потом подумал о себе, о своей гладкой коже, о том, как может бегать и прыгать, не слишком сбивая при этом дыхание. По меркам моей прошлой жизни то, что со мной случилось, уже волшебство. Если это барыга… что с того?

– А какая выгода от препаратов, способных вернуть дар всемирно известного поэта?

Роберт постарался придать своим словам заряд фривольности, потом осознал, как много выдает о себе. Возможно, это и неважно.

– Профессор, вы так старомодны. – Незнакомец помолчал. – Вон те холмы на юге видите? – Холмы, покрытые бескрайней застройкой. – В нескольких милях за ними – одно из немногих мест на Земле, где физическая локация еще играет роль.

– Университет Сан-Диего?

– Тепло. Я говорю о биотехнологических лабораториях, окружающих его кампус. То, что там происходит, абсолютно не похоже на медицинские исследования двадцатого века. Современные лекарства дают поразительные результаты, но зачастую – специфичные для индивидуальных пациентов.

– Исследования таким образом не окупишь.

– Поймите меня правильно: львиную долю барышей по-прежнему приносят препараты широкого спектра действия. Но даже в этом случае кастомный анализ необходим для учета побочных эффектов. И да, вы – одиночный случай. Лечение болезни Альцгеймера не всегда удается довести до конца, но ошибки носят идиосинкразический характер. В мире нет других великих поэтов с аналогичной проблемой. На сегодняшний день нет и лекарства от нее. – О, этот клоун умеет подмазать лестью беспардонную резкость. – Но в наш век, профессор, повсеместно распространены усилители кайфа, и многие из них эффективны в одиночных случаях. Существует шанс, и очень большой шанс, сделать так, что в лабораториях откроют нужное вам лекарство.

Волшебство. А что, если он на такое способен? Это ж будущее. А я снова жив, и возможно, что… Роберт почувствовал, как зарождается надежда. Он не мог ее обуздать. Сукин сын знает меня. И манипулирует, но это неважно.

– С кем же я имею дело, о Таинственный Незнакомец? – Этим вопросом он признавал свое поражение, но слова сами слетели с губ.

– Таинственный Незнакомец? Гм… – Пауза. Не иначе, этот недоучка ссылку смотрит[21]. – О, вы с первой же попытки угадали мое имя! Таинственный Незнакомец, так меня зовут. Отлично.

Роберт скрежетнул зубами.

– Я так понимаю, вы обещаете мне это в обмен на содействие в чем-то незаконном или опасном.