Охота на ведьму - Астрид Фритц (2019)

Я была уверена, что брат Генрих не имеет в виду детскую игру в кости, потому на этот вопрос я тоже ответила «нет».

– Занималась ли ты ворожбой или обращалась к ворожее?

– Ни в коем случае! – испуганно воскликнула я.

– Возникают ли у тебя иногда неблагопристойные мысли, желала ли ты предаться блуду, услышать, увидеть или совершить что-то распутное?

Такой вопрос мне иногда задавал отец Оберлин, хотя и другими словами, не так подробно.

– Нет.

– Предавалась ли ты разврату на словах или на деле? Прикасалась ли ты к себе или кому иному с похотью?

Хотя я и опустила глаза, я чувствовала, как брат Генрих смотрит на меня.

– Никогда!

– Прочти покаянную молитву.

Я произнесла слова, которым когда-то научила меня мама:

– Люблю Тебя, Господи, всем сердцем своим, и сокрушаюсь я, что прогневала я Тебя во всеблагости Твоей. Господи Иисусе, очисти меня от греха кровию Своею.

Брат Генрих пробормотал что-то на латыни, а затем произнес:

– Отпускаю тебе грехи твои, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

– Аминь.

Поднявшись, он взял меня за руку и провел к лавке у печи.

– Так что же тревожит тебя? Откройся мне, как открылась бы отцу и доброму другу.

Я рассказала ему об Эльзбет и ее горестях с Рупрехтом.

– Почему он бьет свою жену? Моя подруга такая кроткая!

Настоятель покачал головой.

– Такой ее знаешь ты. Но можешь ли ты судить о том, что происходит в твое отсутствие? В Послании к Ефесянам сказано: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены»[79]. Кто знает, быть может, Эльзбет дает супругу повод, противясь ему.

Слова брата Генриха мне очень не понравились. Я предприняла еще одну попытку переубедить его:

– Я не могу поверить в то, что она дает ему повод избивать ее. Все дело в том, что она родила ему дочь, а не сына, как он хотел. На малышку Дору он даже не смотрит, а она такое милое дитя. Вы себе не представляете, насколько же мне жаль Эльзбет.

– И правда, недостойно не признавать собственное дитя. Каждый ребенок – творение Божие, хоть мальчик, хоть девочка. Но девочка не сможет продолжить род Рупрехта, потому подруге твоей надлежит отнестись к мужу с терпением и пониманием. Она еще так молода, не раз еще родит. Поговори с ней, утешай ее, когда ты рядом. Однажды и в этом браке все наладится.

Его слова меня не убедили, но я кивнула.

– Благодарю вас, что уделили мне время, брат Генрих. Теперь же мне пора домой.

Когда я хотела встать, он обеими руками обхватил мои бедра и удержал меня на лавке.

– Погоди мгновение. – Отпустив меня, он сложил руки на коленях. – Что ты сама думаешь о браке, теперь, когда тебе не нужно выходить замуж за Аберлина?

Мне вдруг стало очень неприятно оттого, что он сидел ко мне так близко. Мне даже показалось, что его колено касается моей ноги, и я немного отодвинулась.

– Но я вообще больше не думаю о замужестве.

Брат Генрих чуть склонил голову, и я увидела капли пота на его тонзуре, хотя в комнате и царила приятная прохлада.

– Так значит, в городе нет никого, кто тебе нравился бы? – тихо спросил он. – Кого ты могла бы возжелать?

– Нет, – искренне ответила я.

– Ты должна помнить о том, что твой отец не сможет заботиться о тебе вечно, к тому же он может принять решение за тебя. Если ты не хочешь оказаться в повиновении у своего супруга, тебе остается только уйти в монастырь. Как я уже говорил, очень советую тебе здешний женский доминиканский монастырь.

Я покачала головой.

– Теперь, когда малышка Дора появилась на свет, я знаю, что и сама хочу когда-нибудь завести детей.

– Ах, Сюзанна, – рассмеялся он. – Нельзя завести детей, не обзаведясь супругом. – Он погладил меня по щеке. – Я вижу, ты встревожена и хочешь уйти. Завтра мы с тобой увидимся на проповеди. Тогда мы сможем продолжить этот разговор.