Забудь мое имя - Дж. Монро (2019)

– Я понимаю, это я забила тревогу и вызвала вас сюда, – продолжает Сьюзи, пытаясь оправдаться за то, что так быстро переменила свое мнение. Но я вынуждена учитывать ее интересы и права, рассматривать, что для нее будет лучше. И сейчас она слишком слаба, чтобы подвергаться допросу. Еще раз извините.

Сайлас косится на Стровер, бесстрастно молчащую в своем кресле. Должно быть, она считает его идиотом – примчался сюда лично только для того, чтобы получить отлуп.

– Может быть, ты сможешь взять для нас хотя бы ее анализ ДНК, – предлагает инспектор Сьюзи, стараясь говорить как можно более примирительным тоном. Ведь все так хорошо шло – до того, как она вспомнила про свои обязанности перед Гиппократом. Если Сьюзи так озабочена правами пациентов, тогда какого черта она позвонила ему прошлой ночью по поводу Джеммы? Единственное, что он может предположить, – так это то, что она стушевалась и испугалась, что опять может потерять работу, если не сделает все по правилам.

– Она не хочет сдавать ДНК-тест, – говорит Сьюзи. – Она непреклонна.

Сайлас знает: Джемма не обязана соглашаться и сдавать этот анализ, пока она не под арестом. А для ее ареста пока нет никаких оснований. Вчерашних подозрений для этого мало.

– Это немного странно, ты не находишь? – говорит Сайлас. – На ее месте я бы пошел на все, лишь бы установить свою личность.

Сьюзи избегает смотреть на него:

– Тут еще один момент. Во время вчерашнего осмотра я намерила у Джеммы повышенное давление. Возможно, у нее артериальная гипертензия белого халата. Впрочем, я не уверена.

– Страх перед врачами?

– Ятрофобия. И она уж точно не рвется на больничную койку.

– Не стоит винить ее за это.

Сайлас часто проходит мимо Большой Западной больницы по дороге в свой полицейский участок на Гейбл-Кросс. И это здание не вызывает в нем добрых эмоций: год назад там умер его отец.

– Я сейчас работаю над гипотезой, согласно которой причиной амнезии может выступать страх, встревоженность, обусловленная эмоциональной травмой, – продолжает Сьюзи. – В случае с Джеммой это мог быть стресс на работе. Но, возможно, диссоциативную фугу у нее вызвало и какое-то реальное событие, травматический инцидент. Она рассказала мне о своей подруге, которая умерла.

– Как ее звали?

– Флер – это все, что она смогла вспомнить. Джемма не знала, ни где, ни когда умерла эта ее подруга. Начальный период вспоминания имеет решающее значение – ее мозг начинает обрабатывать происшедшее. Это может послужить ключом к разблокировке других воспоминаний. И осознанию, кто она. Я бы не хотела предпринимать ничего, что бы могло нарушить этот процесс.

– Может быть, мне попробовать с ней поговорить, – предлагает Стровер. Она тоже не смотрит на Сайласа. Женский подход. Что ж, он – Сайлас – не гордый. Пускай себе…

Сьюзи колеблется, глядя в свой монитор.

– Сегодня у нас кавардак, – бормочет она. – В девять часов Джемма должна была побеседовать с медсестрой психиатрической службы, но эта медсестра заболела.

– А где сейчас Джемма? – спрашивает Сайлас.

– С коллегой в соседнем кабинете. Все, что ей сейчас нужно, – это попасть в профильное учреждение. Лучше всего – в Кэвелл-центр. Но в данный момент у них нет мест. В этом вся проблема. Сколько времени вам необходимо для беседы с ней? – спрашивает Сьюзи, демонстративно обращаясь исключительно к Стровер.

– Десять минут.

– Сделайте фото, если получится, – говорит Сайлас. Совпадение с фотографией в паспорте, прошедшем накануне пограничный контроль, вмиг помогло бы им все выяснить.

– Только с согласия пациентки, – встревает Сьюзи, стрельнув взглядом на Сайласа. Это становится невыносимо.

– Что ж, женщины, тогда я вас покидаю, – говорит инспектор. Он хотел пригласить Сьюзи на ужин в ресторан, но весь его запал исчез, а адреналин выветрился.