Забудь мое имя - Дж. Монро (2019)

– Я не собирался упоминать об этом, – прекратив вытирать тарелки, Тони взглядывает на меня. – Но вы правы: часть нашего мозга, отвечающая за закрепление воспоминаний и перевод их из кратковременной памяти в долговременную, называется гиппокампом из-за своей формы – она напоминает морского конька. На самом деле, в мозге человека имеются два гиппокампа. Они располагаются в височных частях полушарий мозга, по одному с каждой стороны. Невероятно красивые, утонченные структуры. Совсем как морские коньки. И именно они первыми страдают при болезни Альцгеймера.

– Вы действительно боитесь ею заболеть? – спрашиваю я робко. Лаура ведь предупреждала, что Тони не любит разговаривать на эту тему. Я сажусь за стол и опускаю глаза на выпуск «Ивнинг Стандарт», оставленный каким-то посетителем. Ее передовица посвящена вопросам психического здоровья.

– Так думает Лаура, – отвечает Тони. – Мне уже стукнуло сорок. С сорока пяти может наблюдаться нарушение когнитивных функций. А пагубные изменения в мозге человека, который себя не бережет от Альцгеймера, могут начаться уже в тридцать лет. Мой отец умер в сорок один год.

Я думала, что мне хватит сил и решимости поговорить с Тони о памяти, когда пришла в галерею. Оказывается, нет. Пока еще нет.

– Вы идете со мной? – спрашивает Тони, направляясь к двери и выключая свет. – Можете взять себе газету.

Сложив газету, я выхожу вслед за ним из галереи. Тони опускает металлические жалюзи и запирает их на висячий замок.

– Вы позволите угостить вас ужином? – спрашивает он меня, когда мы уже спускаемся вниз по главной улице. – Или вам успела полюбиться афганская кухня?

– Ужин бы не помешал, – говорю я, но мои ладони покрываются потом.

Я не могу вспомнить свое имя…

28

Единственный подвох в «кабинете» – это воспоминания. Именно сюда Люк обычно приходил с Хлоей – якобы для того, чтобы обсудить макеты страниц, а на самом деле, чтобы уединиться с ней. Прошел целый год, прежде чем они признались в своих чувствах коллегам, – двенадцать захватывающих месяцев зашифрованных электронных посланий и бросаемых украдкой взглядов в опенспейсе. Но, похоже, коллеги к тому времени и сами обо всем догадались – ведь никто из них не выказал удивления, когда они с Хлоей обнародовали свои отношения (отчего Люк до сих пор себя чувствует глупо).

Люк встает из-за компьютера и подходит к окну. Внизу люди катаются на велосипедах и не спеша бредут домой через парк Клэпхэм-Каммон, наслаждаясь прохладой в лучах заходящего солнца. А некоторые совершают вечерние пробежки. Люк с Хлоей тоже бегал в этом парке.

Он возвращается на место и снова садится за рабочий стол, чтобы возобновить поиск. «Думай, Люк, думай!» Чем занимались родители Фрейи? Такие вопросы задавать в школе было не принято. И тут Люк вспоминает, что Фрейя однажды, в самом начале Рождественского триместра, подарила одной девочке пашмину цвета жженого янтаря. Люк тайком выяснил в библиотеке, что значит слово «пашмина» и в надежде впечатлить Фрейю разъяснял всем одноклассникам, готовым его слушать, что эта шаль была изготовлена из пуха гималайских горных коз. Может быть, отец Фрейи работал на ткацком производстве? В Лудхияне.

Последующие два часа, в которые ему следовало бы писать «Письмо от редактора» для очередного номера, Люк методично обшаривает «Линкедин» в поисках «Лал», работающих в текстильной сфере в Лудхияне, заходя по всем перекрестным ссылкам в «Фейсбук», «Инстаграм», «Твиттер», «Пинтерест» и «Гугл-Плюс». Он снова списывается со своими бывшими одноклассниками – с теми, кто удосужился ответить на его первый запрос. И узнает от них, что Фрейя как-то в разговоре упоминала о семейной фирме в Лудхияне. С удвоенным рвением Люк штудирует сайты всех пенджабских газет, которые только попадаются ему на глаза, расширяет бесплатную квоту в Индийской службе поиска людей и использует сервис «Вейбэк машин» для просмотра архивных страниц социальной сети воссоединившихся друзей Френдз Реюнайтед.