Забудь мое имя - Дж. Монро (2019)

Впрочем, он заслужил уважение Люка. Детектив вел переговоры с Джеммой Хаиш до самого конца. Люка подмывает рассказать Шону больше. Ему необходимо с кем-то поделиться, выговориться. Перед его глазами то и дело всплывает образ вытянутых рук детектива. Люк уже дал подробные свидетельские показания, и он обязательно воспользуется предложением пообщаться с психологом. Беседы с профессионалом помогли ему пережить кончину жены – воспринять ее как свершившийся факт. А в то, что он наблюдал сегодня, Люк до сих пор не может поверить.

– Что слышно о Тони? – спрашивает Шон.

– Полицейские задержали его до завтрашнего полудня, – отвечает Люк, радуясь тому, что приятель сменил тему разговора. – А предъявят они ему обвинение или нет, будет зависеть от того, что он скажет им на допросе. Ты знаешь Тони – как он «любит» копов. Если он справится с собой, то им придется его выпустить.

Люк теперь знает, что Тони держал у себя в доме, в мансарде, ту женщину (женщину, которая может оказаться его дочерью!). Это известно уже всей деревне. И уже ни для кого не секрет, что потом Тони скрывал ее от полиции в лесу. Об этом раструбил один из сельчан, который, выгуливая собаку, увидел, как полиция арестовала его возле бывшего укрытия для боеприпасов. В их округе ничто не остается незамеченным. И, к слову сказать, большинство людей полагают, что у загадочной женщины были все основания переживать за свою безопасность, учитывая пылкое рвение полицейских выследить Джемму Хаиш. Непонятно другое – почему Тони взялся ее защищать?

– Люди болтают, что его браку конец, – говорит Шон. И Люк склонен с этим согласиться после того последнего неловкого разговора с Тони в его доме. – Ты знал, что Лаура уезжала в Лондон? – продолжает Шон. – Наверняка они с Тони поссорились из-за Джеммы.

– Но она вернулась, чтобы с ним помириться.

Люку неприятно, что Лаура стала объектом досужих сплетен. Как и то, что Тони не горел желанием увидеться с ней. Люк пытается дозвониться до Лауры, узнать, может ли он чем-нибудь помочь.

– Ну, а свою старую любовь – Фрейю – ты больше не видел? – интересуется Шон.

– После нашего общения по скайпу – нет. А почему ты спрашиваешь?

– Да я тут подумал на досуге… – Шон вдруг становится необычайно серьезным. – Если бы я был усыновлен и пережил трудное время в жизни – этакий кризис национально-культурной идентичности, – то я бы, наверное, захотел вернуться к своим биологическим корням. Незнакомка страдала амнезией, не знала, кто она такая. Может быть, сработало ее подсознание, и оно-то и привело ее сюда.

– Но как она узнала, кто я? И где меня найти? – Люк благодарен приятелю за поддержку. А ведь еще совсем недавно Шона гораздо больше интересовали его собственные безумные теории о русских шпионах.

– Как-как… Ты же довольно легко вычислил Фрейю. С интернетом мир тесен. Возможно, она узнала, где живет ее отец. Но на этом не успокоилась. Ей просто нужно было оказаться здесь, в этой деревне, в надежде, что ты ее узнаешь.

– Я и узнал, – говорит Люк. «Куда это Шон клонит?»

– Ну да, – замолкает Шон, отпивая из кружки пиво. – С другой стороны, ее внезапное исчезновение из деревни – классический пример кремлевской операции по эксфильтрации агента.

– Господи, Шон! – морщится Люк, хотя он этого и ожидал. Шона не переделаешь.

– То, как она обольстила Тони, побудив парня вывезти ее из деревни, – это типичное поведение «ласточки»!

– Ласточки? – переспрашивает Люк. Он вовсе не хочет поощрить Шона к дальнейшим разглагольствованиям. Просто ему показалась занимательной эта мысль. Не о русском следе, а об обольщении как инструменте для достижения другой цели.

– Так у русских называется женщина-оперативник, которая использует свои чары для манипулирования врагом. А если бы так поступали мы с тобой, то нас бы называли «воронами». Думаю, пока мы тут болтаем с тобой за пивом, она уже за блинами докладывает о проделанной работе в Московском центре.