В забвении - Ольга Арсид (2020)

– Буду в семь, – предупредил Артур, прежде чем отправиться по своим делам.

Не снимая удовольствия с лица, Эллен пошла в лабораторию.

«Все-таки приятно говорить правду!»

***

Валерий Константинович показался ей очень взвинченным. Прямо с порога он спросил о самочувствии и не нужны ли еще таблетки, но ответить Эллен не дал – всунул в руку какой-то клочок бумаги, а сам заговорил о болезни Данила.

Слушая его вполуха, она прочитала:

Уверен, кабинет прослушивают. Виктор больше не доверяет мне. Надеюсь, у ребят получилось тебе помочь. Я сделал все, что мог. Генриетта знает, где держат твою маму. Завтра все закончится. Удачи, Эллен.

Дочитав, она кивнула и вернула бумажку доктору. Он положил ее в карман белого халата.

«Завтра все закончится».

– Дядя завтра улетает во Францию, – ровным голосом сообщила Эллен, – хочет взять меня с собой.

Во взгляде мужчины отразилась растерянность и сожаление.

– Наверное, он хочет, чтобы ты немного отдохнула.

– Конечно, но я что-то неважно себя чувствую. Может, – она с мольбой посмотрела на мужчину, – у вас есть лекарство, чтобы поправить положение?

Эллен надеялась, что доктор намекнет, как поступить. Она была совершенно разбита и не знала, что делать. Сбежать раньше времени? Тогда дядя поднимет тревогу, и до мамы ребята не доберутся.

Валерий Константинович заметно воодушевился:

– Так ты, наверное, тоже перемерзла вчера? Данил с температурой слег. Вместе же по морозу без верхней одежды бегали.

– Наверное. Мне с каждым часом все хуже и хуже, – Эллен постаралась не выдать голосом внутреннюю радость.

Заболеть – это очень даже хорошая идея!

Валерий Константинович посоветовал посетить медкабинет, и Эллен отправилась на медицинский этаж. Там она нажаловалась медсестре на плохое самочувствие и попросила не говорить об этом дяде.

Обратный эффект, конечно, был достигнут, и вскоре Виктор распахнул дверь ее комнаты.

– Что случилось, дорогая? – с налету спросил он. – Мне сказали, тебе плохо.

Эллен лежала на кровати, укутавшись в одеяло, и старательно изображала заболевающую.

– Просила же не говорить, – возмутилась она ослабленным голосом. – Я не хотела тебя волновать. Уже выпила таблетку, должно пройти.

Подойдя ближе, Виктор склонился над Эллен и заботливо, по-отцовски, коснулся губами лба.

– Температуры нет. Может, все обойдется. Будет обидно, если всю неделю во Франции тебе придется провести в постели.

Эллен отвела взгляд в сторону, чтобы Виктор, не дай Бог, не прочел по ее глазам все, что она о нем подумала.

Выходит, он потащит ее за границу даже с плохим самочувствием!

«Придется сделать его не просто плохим, а отвратительным», – подумала Эллен и, когда дядя ушел, приступила к выполнению поставленной задачи.

Другого выхода, как по-настоящему довести себя до болезни, она не видела.

Приняв горячую ванну, Эллен в одном нижнем белье уселась на пол, прямо под распахнутым окном.

Вчера она действительно перемерзла. Зная свой организм, дело за малым.

Эллен давно не болела и сейчас ждала прихода простуды, как Нового Года в детстве.

К вечеру ей действительно стало нездоровиться: появилась ломка в теле, заложило нос, запершило в горле. Ужин с Артуром был отменен, чему Эллен была несказанно рада.

Виктор настоял на осмотре врача. Когда его терапевт подтвердил, что она больна, Эллен со спокойствием выдохнула.

На ночь она, естественно, осталась в Институте.

Смыв в унитаз таблетку, которую велено было выпить перед сном, Эллен забралась под одеяло и, не переставая улыбаться, закрыла глаза.

Она вспоминала Димины ласки – такие родные и знакомые – и представляла, какой будет ее жизнь через несколько дней, неделю, месяц…

Когда они, наконец-то, будут вместе.

***