В агонии - Ольга Арсид (2019)

Эллен глубоко вдохнула и заставила себя ступить вперед. Несколько шагов, и она напротив клетки, рядом с чудовищами, что зовутся ее семьей.

На досках скрючился заключенный. Эллен надеялась увидеть Тимура, но, глядя узнику в спину, сомневалась: он ли это – слишком худой.

«Не могли же его довести до такого состояния? Или могли?» Эллен с опаской взглянула на дядю, потом на мать. У обоих каменные лица, холодные глаза.

– Просыпайся! – крикнул Виктор. – К тебе гости.

Приказные нотки загремели в голосе, а это значило, что узнику придется подчиниться.

Зашевелившись, он закашлялся. Хрипло, болезненно.

Заключенный привстал и развернулся. Не переставая кашлять, он опустил босые ноги на землю и поднял голову. Эллен чуть не задохнулась от ужаса. Она прикрыла рот ладошками. Это действительно был Тимур. Истощенный, обессиленный, изуродованный. Тело избороздили порезы и царапины – казалось, с него пытались содрать кожу. Оборванные в шорты джинсы были в крови.

Тимур откашлялся и посмотрел Эллен прямо в глаза, но не удивился, не испугался, не обрадовался. Ничего, кроме злости, в его взгляде она не увидела.

«Что с ним сделали? Неужели он прошел очищение?! Но ведь Артур говорил, что Тимур закрылся приоритетом!»

– Как видишь, Эллен здесь, – сказал Виктор. – Твои мучения окончены.

Тимур посмотрел на него, а потом снова впился взглядом в Эллен. Она дрожала и никак не могла оторвать руки от лица.

– Думаете, я поверил, что это она?

Теперь его безразличие стало понятно. Он думал, что она – внушение.

– Дорогая, поздоровайся с другом. Пусть услышит твой голос, – велел Виктор.

Эллен наконец вышла из оцепенения. Она подошла к клетке и схватилась за прутья, чтобы не упасть от бессилия.

– Тим, это правда я.

Он встал и, прихрамывая, подошел ближе. Опустился на пол, прислонился спиной к стене. До него можно было дотянуться. Эллен тоже села и просунула руку между прутьями, но Тимур отполз подальше.

– Вам меня не достать, я ничего не скажу, что бы вы мне ни внушили.

– Тимур, – Эллен всхлипнула, – я настоящая, не внушенная. Я здесь. Потрогай, – она вытянула руку насколько могла, прилипнув к решетке.

Хотя какой в этом смысл? Кто угодно мог коснуться его под внушением.

– Вам меня не достать, я ничего не скажу. Не скажу, не скажу…

Эллен испугалась, когда Тимур начал почесывать руки. Так же делал Олег. Отключался, а потом начинал себя царапать. Движения Тимура становились напористей. Отросшие ногти, под которыми виднелась то ли грязь, то ли кровь, с силой впивались в кожу.

Эллен тревожно задышала, крепче вцепилась в решетку.

– Что вы с ним делаете? – крикнула она, обернувшись к жестокой родне.

Тимур не останавливался. Кровь сочилась из заживших, но потревоженных вновь ранок. Парень кусал губы, корчился от боли, но не прекращал сдирать с себя кожу.

– Прекратите это! – крикнула Эллен, вскочив.

Она кинулась к дяде и стукнула его, что было сил, в грудь. В ладони легко ударила родственная энергия. Даже не покачнувшись, Виктор оттолкнул Эллен, и она врезалась спиной в клетку.

– Мама! Пожалуйста, пожалуйста, – разрыдалась Эллен.

Она встала на колени перед матерью, обхватила ее за ноги – небывалой силы разряд прошиб все тело. Такого взрыва энергии Эллен не чувствовала ни с отцом, ни с братом. Мама всегда была рядом, все четырнадцать лет, они не расставались ни на день. Видимо, двухлетняя разлука для привыкших друг к другу энергий оказалась неимоверно мучительной. Но сплетение потоков было недолгим.

Джиллиан отцепила руки Эллен и отошла.

– Прекрати, истерику! – Словно лезвием, ее голос полоснул по сердцу. – Никто ничего с ним не делает. Он сам. Пытается снять внушение через боль.