Нью-Йорк - Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева (2019)

– Пять штук, двадцать пять процентов, и я не спрашиваю ваших документов, – хмыкнул румын и, выпив, знаком велел бармену повторить.

– По рукам. Кей.

– Ласло, – кивнул хозяин клуба, и они выпили еще.

Бонни подсел к стойке через полчаса, спросил у бармена виски «такого же, как у него», и, отпив медленный глоток, обернулся.

– Надеюсь, здесь есть горячая вода.

Гордая независимая Сицилия.

– Есть. Даже ужин в номер. – Кей допил последний глоток из своего стакана. В голове слегка шумело, в животе было тепло, и в целом хорошо и лениво. Даже забегаловка уже не казалась совсем клоповником. – Останемся тут на недельку. Ласло дает пять штук.

– Офигеть какие гонорары, – хмыкнул Бонни.

– Да уж, – согласился Кей и глянул на итальяшку внимательнее.

Голливуд? Нет, пожалуй, нет. Но что-то определенно знакомое в нем есть. И это никак не связано ни с Голливудом, ни с байками, ни с Восточной Европой.

Сицилия.

Хм. А ведь точно. Если коротко подстричь, побрить, одеть в деловой костюм… Да. Определенно похож! Вечер перестает быть томным, однако!

– Есть охота. – Передернув плечами, Бонни вылил в себя остаток виски, спрыгнул с табурета и отправился к той же служебной двери, больше похожей на люк голливудской подлодки. Кей сам с собой поспорил: фунт на то, что не оглянется, независимая, мать ее, Сицилия! И проспорил. Бонни оглянулся ровно через три шага, устало ухмыльнулся и позвал: – Идешь, Британия?

Глава 7. Неон-трава, или Сам дурак

Нормальный ужин. Первый нормальный ужин за две с лишним недели в Восточной Европе. Нелегко живется вольным кочевникам. Нормальный горячий душ – и вовсе счастье. Плевать, что шампунь дешевый и бритва одноразовая! Плевать, что вместо душевой кабинки – отгороженный целлофановой занавеской угол. Почувствовать себя чистым – это очень, очень большое счастье. Раньше бы не оценил, а теперь… Боже правый, как меняется взгляд на жизнь, когда слезаешь с облаков!

Выйдя из душа, Кей плюхнулся на нормальную, чистую постель. Одну на двоих, скрипучую, в комнатушке чуть больше гроба – но это уже такие мелочи! Сеновал тоже был один на двоих, ничего, не передрались.

– Ваша отбивная, ледяной принц, – хмыкнул с набитым ртом Бонни и сунул ему в руки тарелку. – Королевская роскошь!

Подмигнув Кею, он смотался в душ, дожевывая на ходу, а Кей всерьез взялся за свинину. Божественно вкусную свинину! С картошечкой фри и кетчупом! И кто сказал, что это есть невозможно? Снобы, глупые снобы, ничего вы не понимаете. Пища богов эта картошечка фри и жесткая, как натуральный лесной кабан, отбивная! А главное, большая. Ее хватит, чтобы в желудке перестало урчать, а если не хватит – можно будет взять еще. Наверняка повар в этом, прости Господи, клубе – однорукий слепой имбецил, и едят его стряпню либо с большого перепоя, либо с еще большей голодухи. Но для двух здоровых парней после целого дня на свежем воздухе и трех ворованных яблок на двоих-то? Роскошь!

Из душа Бонни вышел довольный, мокрый и чисто выбритый. Вот так, с зализанными назад волосами и без недельной щетины, он еще больше походил на своего… отца? Дядю? Вряд ли дальнее родство, уж слишком похож. Может быть, расскажет сам. Или не расскажет. Не одному Кею не хочется вспоминать настоящее имя.

Упав рядом на кровать, Бонни потянулся, заложил руки за голову. И, мечтательно глядя в потолок, усмехнулся.

– Не думал, что ты останешься.

Кей вместо ответа фыркнул, слизнул с тарелки остаток соуса (чертовски вкусно!) и, отставив ее на пол за неимением столика, растянулся на своей половине.

– У тебя была такая морда… – Бонни снова усмехнулся. – Как у полиции нравов.

– Если тебе надоела моя морда, не вопрос. – Не то чтобы Кей всерьез считал, что итальяшке охота остаться одному, но лучше сразу это прояснить.

– Не. Ты прикольный. Косячок взял?

Кей на мгновение замешкался с ответом: потерял логическую связь.