Там, где нас не ждут - Юрий Москаленко (2017)

Бобик носился по периметру постамента, пытаясь лапой достать незваных гостей, но жизненное пространство у него, видать ограниченное, и в бессильной злобе он продолжал носиться перед пигмеем, не в состоянии достать, ни его самого, ни его сопровождающих. Я приблизился к ним шагов на десять. Вдруг пигмей что-то закричал, высоко задрав руки над головой, и в тот же миг, от постамента в его сторону потекла ручьём серебристая инстанция, осязаемая и видимая. От наслаждения ушастый запрокинул голову назад и выгнулся всем телом.

Бобик закричал, и я его услышал .

– А-а-а-а-а! – громкий, дикий, крик боли, заглушивший даже рёв водопада. Быстро вскинув руку, направив кубик отверстием в пигмея, нажал спуск. Огненный шар вылетел из отверстия, и, набирая скорость, врезался в свечение, что образовалось вокруг маленького колдуна.

Взрывом меня отбросило назад шагов на пять, обдав горячим воздухом. Кулон на животе раскалился и жёг кожу, видно, это он обеспечил мне более-менее мягкую посадку и защиту от жара. Пигмей и, стоящий слева от него, великан, подались от взрыва вперёд, как раз настолько, чтобы попасть в ласковые лапы собачки. Гигант ещё пытался трепыхаться, оказывая сопротивление, а пигмей уже валялся на каменной плите поломанной куклой.

Сил у меня после применения своего оружия практически не осталось, я так и сидел на заднице, безучастным наблюдателем, следя за перипетиями сюжета ночного боевика. Через пару мгновений всё было кончено, голова великана, сделав замысловатый кувырок, рухнула где-то в кустах.

Пора вставать, да глянуть, что там с собачкой. Разлитая субстанция медленно втягивалась обратно, в основание постамента. Медленно поднявшись, сделал тройку шагов в направлении памятника, как вдруг отчетливо услышал в голове предостерегающий возглас. Повертев головой по сторонам, с ужасом увидел поднимающуюся гигантскую фигуру.

Вся левая сторона лица у ублюдка была сожжена, представляя собой сплошную корку запечённого мяса. От кожаного плаща шёл дым, в руке эта сволочь сжимала клинок. Бобик сделал отчаянный бросок в сторону великана, но невидимая граница безжалостно отбросила его назад. Сделав пару кувырков через голову, моя собачка растянулась на плите. Гад медленно приближался, а у меня начиналась паника, даже про метательные ножи забыл, информацию о трости, как будто отключили в голове.

Вид надвигающейся фигуры, застилал всё пространство передо мной. Выкинув руку вперёд, ничего не соображая, повторно нажал на кнопку спуска.

Что там дальше произошло мне было всё равно. Меня качало, я еле стоял на ногах, в глазах темно. Пахнуло жаром, и я снова в полёте, неясный красный свет, скулёж в ушах.

Влетел в кусты, проломив собой неплохую просеку, отлежался минут десять, сознания не терял – просто воспринималось всё, что происходило со мной, отстранённо, немного заторможено. Попробовал пошевелиться, получилось, перевернулся на живот, встал на четвереньки, потом, еле встав на ноги и шатаясь в разные стороны, поплёлся на свет, как тот мотылёк. Шел, долго запинаясь и временами останавливаясь. Впереди отчётливо виднелся постамент, излучающий красивое ярко красное свечение.

Предостерегающий крик в голове раздался слишком поздно! Ища опору, чтобы устоять на ногах, я двумя руками схватился за камни основания каменной плиты, оставляя кровавые следы на нём, и тут меня прошило током. Непонятная субстанция метнулась ко мне, прорывая защитный купол по кровавому следу, я закричал…

Глава 11

День девятый

Сколько это длилось, не знаю, но очнулся я в кустах от укусов комаров и мошкары. Голова болела – жуть. Открыл глаза – день в разгаре, на постаменте в позе пограничной собаки мой пёс, причём каменная голова повёрнута в мою сторону. Посторонних нет. Посмотрел на свои ладони. Волдыри ожогов большие, надутые, любое движение пальцами причиняют острую боль. Есть хотелось – жуть как, мошкара и гнус донимали страшно, видно отыгрываясь за прошлые неудачи. Скосил взгляд вниз.