Мы в ответе за тех... - Юрий Николаевич Москаленко (2017)

– Может, у них такая же проблема, как была у Мани – нарушил молчание канн – обрати внимание, плетения даже развернуться не успевают. И у лошадей, как сказал Жак, просто феноменальная выносливость. А если они в себе столько чужой силы и манны держат, то не удивительно, откуда у них и такая стойкость к нагрузкам.

   Верно! Может быть. Но это не даёт ответ на вопрос, как снять эту преграду. Пусть мы её и снимем теоретически, то, как её поставить обратно? Как?

   Я высказал всё, что об этом думал другу. Хэрн поёрзал задом по подушке, как бы устраиваясь, и бросил ничего не значащую фразу.

– Вот бы просто дырку в этой защите просверлить! – а дальше, молчок.

   Я ждал, ждал продолжения, потом не выдержал и спросил

– И?

   Хэрн хмыкнул.

– Это шанс!!!

   Я даже привстал от неожиданности

– Какой ещё шанс?! Ты что – бредишь?

– Малыш, копни глубже. – Откинувшись на спину и закинув руки за голову, мечтательно проговорил Хэрн – кони редкой породы их очень мало, а это говорит о том, что выживают в детстве жеребята крайне редко. Своей выносливостью и силой компенсируют недостаток невозможности лечением магией. Граф, капитан гвардии Ергонии, очень спокойно отнёсся к тому, что мы захватили почти семьдесят лошадей, и из них всего меньше десятка абсолютно здоровых. Он уверен, что большинство вылечить невозможно. И это опыт, а не догадки. Значит, такие варианты, как случившееся сейчас, уже происходили. А вот, если мы сможем вылечить лошадей, то я думаю, у нас будут очередные о-о-о-чень крупные проблемы!

   Я задумался. Хэрн, как всегда прав. Если мы сможем вернуть здоровье лошадям, то точно потеряем жизнь или свободу. Значит… нужно избавиться от ненавязчивого внимания ергонцев. А сейчас, продолжить заниматься проблемой вскрытия тайны, этой породы лошадей. Если удастся научиться по желанию снимать и ставить плетение, увидеть бы его ещё, то у нас в руках появится возможность изготовления артефактов необычайной силы и свойств. Заманчиво!

– Значит, так. Я пока побуду здесь, а ты иди, поговори с Мартином, надо уносить ноги к своим. Я надеюсь, нам дадут уйти. Уходить, в принципе всё равно куда, вперед или назад. Только лошади в таком состоянии очень сильно будут сковывать наше движение. Бросать я их не намерен. Решить вопрос убытия надо сейчас. Праздновать будем в лагере имперцев, или когда вернёмся в село. Всё. Выполняй!

   Хэрн ушёл, а я перебирал варианты, при которых можно попробовать приостановить действие непонятного плетения. Я так и этак всматривался в энергетический фон тела лошади, но ничего необычного не видел.

– Эй! – устав напрягать бестолку мозг, решил "сделать звонок другу", я представил на оставленной Хэрном лежанке лежащую обезьянку. Ого, а она что-то подросла. Уже на нормального гиббона похожа, до Валуева ей ещё очень далеко, да простит меня Коля, но что-то среднее между ними в размерах точно догнала.

– Привет, ничего себе ты ряху наел! – миролюбиво проронил я.

– Какое, наел? Я только чуть поправился. И, между прочим, благодаря тебе. Кинжальчик твой, совсем не жадный. Семь не слабых разумных за один раз выдоить, неплохой вариант. Но только после того он стал делиться, как ты что-то у первой жертвы отобрал. Не покажешь?

   Он, что, почувствовал, как я навык тёмной магии у мага свистнул? Непонятная ситуация. А потом из того потока, что я насобирал энергии и силы после жертвоприношений, он и себе немного присвоил. Интересно получается. Ладно, потом разберусь, не для этого я его вызвал.

– Я тебя чего позвал? Видишь, коняшка стоит, раненая. Не поможешь? Я что-то не могу разобраться, как у неё отключить её особенность. Она к магии совершенно не восприимчива.

   Гиббон хрюкнул, или хмыкнул – непонятно. Встал, подошёл к лошади. На удивление скотина при появлении беса вела себя совершенно спокойно.

   Вдруг, гиббон рассмеялся.