Черные кувшинки - Мишель Бюсси (2017)

Догадаться по лицу Жака Дюпена, так ли это, было невозможно. Он выглядел обычным охотником на Астрагальском холме, берущим на мушку кролика или куропатку: брови нахмурены, взгляд сосредоточен, влажные губы слегка подрагивают от азарта. Не слишком удачливым охотником, которому в кои-то веки попалась на пути крупная дичь. Серенак заставил себя проанализировать ситуацию, отталкиваясь от противоположной точки зрения. Допустим, Жак Дюпен — просто ревнивый муж, униженный изменой жены. Станет такой хладнокровно убивать соперника?

Очевидно, что нет. Преступник Дюпен или не преступник, сейчас он блефует.

Серенак собрался с духом и уверенным голосом произнес:

— Вы блефуете, Дюпен. Не знаю, псих вы или нет, но вы в меня не выстрелите.

Жак Дюпен побледнел как полотно. Наверное, его сердце отсчитывало удары так медленно, что кровь перестала поступать в сосуды, расположенные выше шеи. Одной рукой он сжал ружейный ствол. Вторая по-прежнему лежала на спусковом крючке.

— Оставьте свои игры, Серенак. Не стройте из себя героя. Вы что, до сих пор не поняли? Вы на самом деле хотите крови?

Мысли в голове Серенака пришли в смятение. Инспектор понимал, что у него всего несколько секунд на принятие решения. Надо довериться инстинкту. Как ему не хватало времени! Если б только можно было все хорошенько обдумать, а еще лучше — обсудить с Сильвио Бенавидишем, изучить его знаменитые три колонки, найти точки соприкосновения между Жеромом Морвалем и прочими неизвестными элементами дела — «Кувшинками», живописью, детьми, почерком убийцы, 1937 годом… С каждым вдохом ледяной ствол ружья давил ему на грудь все сильнее.

Их разделяло примерно полметра. Длина ружейного ствола.

— Вы ненормальный, — тихо сказал Серенак. — Опасный сумасшедший. Я вас посажу. Я или кто-то другой, но вы будете сидеть.

Под тополем вскочил на ноги Нептун, разбуженный их голосами. Посмотрел в их сторону и насторожил уши.

— Серенак! — закричал Жак Дюпен. — Будете вы меня слушать или нет, черт вас возьми?! Вы ничего не сможете сделать. Я не отпущу Стефани! Только попробуйте мне помешать, клянусь, я убью ее, а потом сам застрелюсь! Вы думаете, что любите Стефани? Так докажите свою любовь! Откажитесь от нее. И она останется жить. Вы останетесь жить. Все будут счастливы!

— Глупый шантаж.

— Это не шантаж, Серенак! — Дюпен уже орал. — Я с вами не торгуюсь! Я говорю вам, что случится, если вы не уберетесь с моего пути! Я на все способен! Мне терять нечего! Дошло? Зовите хоть всех легавых мира, вы меня не остановите!

Ружье давило ему в грудь со страшной силой. Серенак понимал, что упустил время действовать. Дюпен следил за каждым его движением. Он успеет нажать на спусковой крючок. Инспектору оставалось рассчитывать только на слова.

— Если вы меня убьете, то в любом случае потеряете Стефани. В любом случае…

Жак Дюпен, не сводя с инспектора глаз, медленно отступал от него.

— Хватит болтать. И так сколько времени зря потратили. В последний раз говорю вам, инспектор: черкните три слова и исчезните. Это не так уж трудно. Вы быстро обо всем забудете. И никогда сюда не возвращайтесь. Только от вас зависит, прольется кровь или нет.

Неожиданно Жак Дюпен сложил губы трубочкой и свистнул. На его зов примчался Нептун.

— Думайте, Серенак. Быстро.

Серенак не сказал ни слова, лишь машинально положил руку на лохматую собачью голову.

— Вы ведь знаете Нептуна, инспектор? В Живерни все знают Нептуна. Веселая собака, обожает играть с детишками. Все его любят. Да его нельзя не любить. Он добряк и мухи не обидит. Я его сам люблю, сто раз ходил с ним на охоту…

Ружье мгновенно опустилось вниз, к коленям инспектора Серенака, и оказалось в двадцати сантиметрах от морды Нептуна. Пес смотрел на людей с детским доверием — ни дать ни взять ребенок, глядящий на родителей.

Тишину под тополями разорвал звук выстрела.

Это был выстрел в упор.