Черные кувшинки - Мишель Бюсси (2017)

— Владелец холма над Астрагальской тропой Патрик Делоне добился разрешения на круглогодичный отстрел диких кроликов вне территории заповедника. На известковых почвах, да будет вам известно, кролики плодятся с немыслимой интенсивностью. Дайте своим людям задание проверить, и они вам подтвердят: в сельскохозяйственном управлении департамента лежит документ с перечислением участков, регулярно подвергающихся набегам вредоносных грызунов, и списком лиц, которым с согласия Делоне позволено охотиться в его владениях. В этом списке, чтоб вы знали, все его приятели из Живерни, в том числе мой муж. Все покупается… А они палят себе круглый год без перерыва и притом — на совершенно законных основаниях.

Серенак нахмурил брови. Весь его вид говорил о том, что, если он ничего не записывает, то все запоминает.

— Спасибо, мы обязательно проверим. К вам зайдет мой помощник. Могу вас сразу успокоить: он далеко не такой нахальный, как я. Стефани, а что делал ваш муж в то утро, когда случилась трагедия?

Стефани шагнула в сторону и сорвала листок с ближайшей ивы.

— Значит, вы специально привели меня сюда, инспектор? Чтобы допросить на месте убийства? Так сказать, с целью оказания психологического давления?

— Вы не… Я не… — забормотал инспектор.

— В то утро Жак ушел на охоту, — еще суше ответила Стефани. — Очень рано. Что абсолютно нормально для этого времени года — если погода позволяет. Как видите, у моего мужа нет алиби. Но и мотива у него тоже нет. То обстоятельство, что Жером Морваль делал робкие попытки за мной ухаживать, не может служить мотивом. Мы с ним несколько раз прогулялись вместе по окрестностям — как сейчас прогуливаемся с вами. Разговаривали о живописи. Он был интересный собеседник и очень образованный человек. Дальше этого мои отношения с Жеромом Морвалем никогда не заходили.

Стефани Дюпен проследила взглядом за течением воды, а затем подняла глаза на Лоренса Серенака.

Непроницаемые глаза.

— Судите сами, инспектор. Допустим, я сейчас поскользнусь, а вы меня подхватите. Кто-нибудь может это увидеть. Кто-нибудь, наделенный наблюдательностью и воображением. Он может даже нас сфотографировать. Здесь такое случается сплошь и рядом. При этом и вы, и я будем точно знать, что между нами ничего не было.

Серенак не удержался и посмотрел по сторонам. Он заметил несколько человеческих фигур, но далеко, за полями. Ни одного дома поблизости не было. Кроме мельницы Шеневьер.

— Простите меня, Стефани, — пробормотал он. — Я… Мне… Это всего лишь одна из версий. Наверное, я не совсем точно выразился, когда сказал про «главного подозреваемого»… — Он чуть помолчал и продолжил: — На самом деле, по мнению моего заместителя, инспектора Бенавидиша, — мнению, которое я разделяю, — существует три возможных мотива убийства Жерома Морваля. Ревность — поскольку он менял любовниц как перчатки. Спекуляция произведениями искусства — поскольку он увлекался коллекционированием живописи. И, наконец, некая тайна, связанная с ребенком…

Стефани ненадолго задумалась. Когда она заговорила, в ее голосе звучала ирония:

— Тогда главной подозреваемой должна быть я. Все три следа ведут ко мне, не так ли? Я иногда разговаривала с Морвалем; я организую конкурс рисунков; я лучше всех знаю окрестную детвору. Я права?

Она криво усмехнулась своими бледными губами и протянула ему обе руки со сжатыми кулаками, словно предлагала тут же надеть на них наручники.

Серенак натужно рассмеялся:

— Напротив, вы чисты как никто. Судя по вашим словам, вы не были любовницей Морваля, не пишете картин и у вас нет детей.

Инспектор едва успел договорить, как почувствовал, что сказал что-то не то. Глаза Стефани внезапно потемнели, словно слова Серенака причинили ей боль.

Словно у скрипки лопнула струна.

Нет, она не может так искусно притворяться. Он повторил про себя все, что только что произнес вслух.

«Вы не были любовницей Морваля».