Солнце в руке - Буало-Нарсежак (1999)

Он опирается на ее плечо. В свою комнату он входит походкой тяжелораненого.

Они плывут в лодке. Где-то там, под ними, в глубине — клад. Армель уже готова отказаться от этой затеи. Ей страшно. Она сидит на корме, смотрит на озеро и слушает, как в красноватой дымке рассвета оно медленно пробуждается от сна. Время от времени она опускает в воду руку, и холод мгновенно обхватывает ее своей ледяной перчаткой. Жан-Мари считает, что бросаться в эту обжигающую тридцатиметровую бездну — значит бросать вызов опасности. Он натягивает костюм и проверяет бесчисленные трубки, ручки и ремни, и Армель вдруг вздрагивает от внезапной мысли, что их до сих пор безрадостная жизнь стоит все-таки гораздо дороже клада, который, быть может, и существовал-то только в воображении деда. Но Жан-Мари слишком самолюбив — разве его удержишь? Ему невыносимо думать, что кто-то подвергает сомнению то, во что сам он верит. Раз он сказал, что грузовик пуст, значит, он пуст. Он даже нарисовал Армели план озерного дна. Там есть впадина шириной в несколько метров, а над ней — небольшой овражек, откосом поднимающийся к берегу. Немного напоминает лестничную ступеньку, как бы нависающую над этим участком дна. Карандаш Жана-Мари очерчивает неровность почвы четкими линиями. Для обследования это место как раз удобно, потому что представляет собой нечто вроде выступающей вперед платформы. С яростным нажимом Жан-Мари ставит на схеме красный крестик. Вот он где! Когда знаешь место, он виден ясно, как банка с вареньем на полке!

— А если слитки скользнули ниже? Ты ведь говоришь, там откос?

Жан-Мари пожимает плечами.

— Если хотите, чтобы я свернул себе шею, так прямо и скажите…

Со дня того разговора между ними словно пролег холодок. Нет, она не хотела его обидеть, хотела только, чтобы он понял: ему это золото нужно не меньше, чем ей. Но тогда ей пришлось бы открыться, что у нее имеется свой счет к Ван Лоо и она намерена во что бы то ни стало этот счет ему предъявить. А зачем Жану-Мари все это знать? Даже в мыслях она не позволяет себе заходить столь далеко. Несомненно одно: Жан-Мари обязательно должен добыть эти миллионы, добыть и для себя, и для нее, потому что есть вещи, в которых можно признаться, только если ты богат. Бедного они просто убьют.

Он уже готов. Маска надета. Сейчас он опрокинется назад — точь-в-точь как те пловцы, которых она столько раз видела по телевизору. Он поднимает руку и соединяет в кружок два пальца — указательный и большой — и сразу с шумом летит в воду, подняв целый фонтан брызг. Она остается одна. Одна не в лодке, не на пустынном в этот час озере — одна во всем мире. Только ночная птица с громким криком проносится мимо. Если он не вернется, думает она, я отправлюсь за ним. Но она верит в него. Он молод. Он полон сил. Он должен найти.