Я опустился рядом с ней, бросив Тому рюкзак, взял за руки, притянул к себе. Спина волчицы тут же напряглась, она попробовала вывернуться, но я лишь крепче прижал ее к себе, чувствуя, как натягивается футболка под руками девушки. Она действительно боялась, я чувствовал, но это был не тот всепоглощающий ужас, который я ощущал сразу после нападения. Просто остатки, отголоски, крошки, завернутые в плотный кокон из злости.

Что ж… Она имеет полное право злиться. Вот только что-то мне подсказывало – Сэм злилась не столько на оборотня, сколько на себя. За то, что не смогла дать отпор, за то, что опять позволила мужчине сделать себе больно.

- Мы поймаем его, Саманта, обещаю. С тобой все будет хорошо, лучше всех. Никто не сможет навредить, обидеть, чувствуешь? – спросил, делясь уверенностью и силой, внушая эти два чувства, не столько Сэм, сколько ее зверю. – Ты сильная, очень храбрая и тебе не стоит бояться. Кем бы он ни был, урод больше не сможет причинить тебе вреда, веришь? Поверь мне.

- Верю, Конард.

Мы просидели так еще какое-то время. Саманта успокоилась, ее волчица тоже. Ровнее стало дыхание и сердцебиение, увереннее, выпрямилась спина.

Девушка отстранилась от меня сама, улыбнулась, смутившись, а потом снова порывисто обняла.

- Спасибо тебе, Конард. Спасибо за все.

- Не за что, Сэм, серьезно. – я поднялся, и Сэм встала следом, чтобы проводить к двери. Том так и стоял, прижимая пестрый рюкзак к совей груди. Первые несколько дней, с учетом присутствия здесь других парней Том потянет, а потом я уговорю Саманту все-таки его заменить.

- Звони мне, - обернулся я уже на ступеньках. – Звони, если что-то случится, если станет вдруг страшно или не по себе. Или Джереми. Договорились?

- Хорошо, - кивнула, улыбнувшись Саманта. – Но думаю, все будет в порядке.

И только после слов волчицы я сбежал по ступенькам вниз, нацепил шлем и помчался домой. Домой, а не в квартиру.

Глава 22

Кристин Хэнсон

Конард ушел, раз пятнадцать перед своим уходом попросив никого не впускать, кроме Джереми. Как удавалось не закатывать глаза и не фыркать, не имею понятия, видимо, потому что выражение лица у Макклина было слишком серьезным.

Я вернулась на кухню, налила себе еще чашку кофе и уставилась в нее так, словно она могла дать мне ответы на все вопросы, подсказать, что делать.

Бесконечный хоровод безумия в голове.

Надо нормально поговорить с Маркусом, надо позвонить родителям, надо забрать вещи из стаи, хотя делать этого совершенно не хотелось. Казалось, что если я заберу хоть что-то, то уже точно больше не вернусь к Джефферсонам. Вот только моя проблема была в том, что я совершенно не уверена, что не хочу туда возвращаться.

Черт!

Я уронила голову на сложенные руки. А еще волк этот непонятный… Чужак, который напал на меня. За всем этим круговоротом событий я так и не сказала ни Аллену, ни Конарду о том, что почувствовала, что ощутила, пока глотала кровь из его глотки.

Конард…

Все стало слишком серьезно с этим оборотнем, чтобы я могла и дальше игнорировать свои ощущения и желания зверя. Прикосновения, взгляды, действия Макклина – все заставляло меня серьезно задуматься о том, а правильный ли выбор я сделала в конечном итоге? Отпустит ли он меня? Отпущу ли я его? Смогу ли уехать?

Хотелось выть и в то же время глупо улыбаться.

Резкий, грубый, наглый, слишком самоуверенный Макклин вдруг занял очень важное место в моей жизни. Пробрался, просочился, въелся под кожу так, что теперь не вытравить, не выцарапать, не выгрызть зубами.

Когда ты успел, Конард? Как смог?

Звонок у лифта подсказал, что приехал Джереми. Его физиономия расплывалась в улыбке и была слишком нечеткой в камере, но… этого волка трудно с кем-то перепутать.

- Кристин, сладенькая, как ты? – пробасил он, грохая на пол пакеты и сжимая меня в медвежьих объятьях.