Дикие - Мира Вольная (2020)

Выпустила все-таки клыки и когти. Тело отозвалось дрожью и болью на это простое действие, но волчица стала еще ближе. Испарина выступила на лбу, на миг перед глазами все поплыло.

Сэм уверена, что мне не перекинуться, Сэм уверена, что животное во мне спит.

А я не слышала голосов на улице. Ни сейчас, ни когда только очнулась. Значит, ее ручные волки достаточно далеко. А мне нельзя больше терять времени.

Я осторожно опустилась на пол, расслабила каждую мышцу, поджав под себя ноги, старалась не обращать внимания на боль в запястьях и лодыжках, на ноющее чувство в затылке, на мушки перед глазами и запах пыли, забивающий нос и горло. Хотя в какой-то момент захотелось скулить, так сильно ударило в виски.

Зато теперь мне стал понятен тот сон.

Казалось, это было тысячу лет назад.

Мой зверь смог почувствовать и понять то, что не удалось почувствовать и понять мне-человеку. Темная фигура в моей же комнате, разглядывающая мои фотографии. Это Саманта – тот волк без души. Она жаждет жизни и смерти. Жизни для мудака Арчи, и смерти для Макклина.

Жаль, что я не смога понять этого раньше. Очень жаль.

Ладно, хорош рефлексировать, пора уже что-то делать.

И я сконцентрировалась на волчице, на злости, на том, чтобы ощущать только зверя и ярость.

Выкрутило и дернуло в этот раз сначала шею, изменились позвонки, прорвав кожу, как тонкий пергамент.

Потом руки и ноги: вздулись вены, выгнуло кости, наручники еще больше впились в запястья и лодыжки, сильнее запахло кровью.

Вывернуло лопатки, вдоль всего позвоночника прошла дрожь и треснула одежда. Хрустнула несколько раз челюсть: ломались кости, тут же меняясь и срастаясь заново.

Из груди рвался вой. Жалобный, жалкий скулеж. Рвался настолько отчаянно, что пришлось впиться когтями в пол.

Волчица брыкалась и билась внутри меня, натягивая кожу и мышцы, хотела выбраться наружу почти так же отчаянно, как я – выпустить ее. И казалось, что для этого ей не хватает именно этого звука – воя.

Давай же.

Выходи.

Меня пригнуло к полу, мерзко кракнули кости бедра, увеличиваясь, прогибаясь, потом – голени и спина.

Ну же…

В теле взрослого, здорового человека двести шесть костей. И каждая из них сейчас менялась. Не как обычно – легко и почти незаметно, а будто впервые. Долго. То растягиваясь, то сжимаясь, то останавливаясь.

Господи, что ж за хрень Саманта мне вколола?

Наручники свалились с задних полностью изменившихся лап, увеличилась грудная клетка, стали больше легкие, изменилась гортань.

Наконец-то наручники свалились и с передних лап.

А меня продолжало ломать.

Я свалилась на пол, извивалась и дергалась, задыхалась от боли и нехватки воздуха, стучало в висках так сильно, что казалось, голову разорвет и ошметки моих же мозгов забрызгают убогую обстановку.

В тех местах, где тело еще не успело покрыться шерстью, кожу натянули и прорвали слишком большие кости.

Еще немного, давай!

Меня сжало, будто бетонной плитой придавило, размазало по полу, расплющило органы. А потом волчица наконец-то заняла положенное ей место. Рубашка порвалась на двое и застряла на передних лапах, майка обмоталась вокруг шеи, шорты нелепо висели на заднице.

Я позволила себе несколько секунд, всего лишь пять, чтобы отдышаться, а потом встала.

Все еще трясло, дико кружилось голова и тошнило.

Но я стянула правой лапой остатки рубашки с левой, левой - с правой, тряхнула головой, сбрасывая майку, избавилась от шорт.

Мне ничего не должно мешать.

Вот только когда собиралась сделать первый шаг к двери, слух уловил рычание мотора. Громкое, раскатистое, мощное. Так рычит мотор мотоцикла.

Черт! Макклин, ну какого хрена ты такой идиот?

Сердце подскочило к горлу, пасть наполнилась кислотой только мешающей сейчас тревоги.

Там. Там… мой волк…

И я убью эту чертову суку!