Дикие - Мира Вольная (2020)

Я наклонился к ней едва сдерживаясь, перевернул, перебрасывая спутанные волосы на левое плечо, снова втянул запах у шеи и за мочкой уха. Шире раздвинул ноги и вошел.

На всю длину, одним движением, просовывая руку ей под живот, вжимая, втискивая в себя. Мне хотелось, физически было нужно вмять, вдавить ее в себя, чтобы Крис проникла мне под кожу.

Внутри было тесно и горячо.

Кристин снова застонала, длинно и рвано, и стон перешел в рычание, когда я начал двигаться.

Она подавалась мне навстречу, терлась, извивалась и стонала, всхлипывала, закусывая губы.

И у меня не получалось остановиться, замедлиться, даже вдохнуть не получалось. Слишком острыми, слишком сильными были ощущения.

А когда Крис снова оказалась на грани, когда стенки ее лона начали обхватывать меня все крепче и туже, пульсировать, я развернул волчицу лицом к себе, опустил голову и вонзил клыки в сводящий с ума изгиб. Тот, что так дразнил и искушал все это время, чувствуя ответный укус на собственной шее. Потому что сдох бы, если бы не сделал этого, потому что сам себя разорвал бы на части.

Вкус ее крови взорвался на языке, растекся, пронзил заточенной спицей насквозь, выбивая дыхание. Почти отправил в нокаут. На несколько мгновений перестало биться сердце, на несколько мгновений мне казалось, что меня нет. Ничего нет: ни воздуха, ни цвета, ни звуков.

А потом тело дернулось, выгнулось, и разорвалась внутри сверхновая, заставив гореть, умирать и задыхаться.

Спустя вечность я смог встать, поднял обессиленную Кристин на руки, прошел вместе с ней к дивану.

Медленно и неохотно Крис открыла глаза, вытянулась поверх меня, улыбаясь, не говоря ни слова. Волчица все еще была там. Я видел. Такая же разомлевшая, сытая, довольная.

- Ты – моя, - прокаркал, всматриваясь в лицо, улыбаясь, как сумасшедший.

- Твоя.

- Моя Луна.

- Да, - очень нежно, очень счастливо, прикусывая мой подбородок.

- Я люблю тебя.

- Полагаю, что так оно и есть.

- Кристин! – прорычал нарочито сердито, приподнимаясь на локтях. Но она не дала мне ничего сделать или сказать, поцеловала долго и вкусно, умопомрачительно неторопливо, смакуя и наслаждаясь каждым движением.

- Я тоже люблю тебя, Макклин, - пробормотала отстранившись, глядя в глаза, вычерчивая узоры пальцами на моем плече. А потом нагнулась и поцеловала метку, слизала остатки крови языком.

Твою ж…

Я утянул волчицу на пол, подмял под себя, рыча, как обезумевший, снова набросился на губы, потому что… Потому что слишком долго ждал, потому что не в силах был сдержаться, потому что просто невозможно сдержаться, когда твоя пара выкидывает что-то подобное, а в ее глазах снова разгорается желание.

- От чего я тебя все-таки оторвала? – шепчет Кристин, когда мы в очередной раз вроде бы отдышались. Смысл вопроса доходит туго. Мне слишком хорошо, а поэтому память вязнет, мозг сопротивляется так, будто я с самого жесткого в жизни перепоя или свалился с мотоцикла на полной скорости.

Крис, абсолютно голая, рядом со мной, на ее плече вместо одной теперь четыре метки, может больше, губы красные и припухшие от моих и ее поцелуев, растрепанная, разомлевшая, а в комнате пахнет сексом.

- Я читал письмо, - улыбаюсь. Двигаться не хочется. Мы все еще на полу, и Кристин снова сверху меня, сложила руки на моей груди, упирается в них подбородком, смотрит снизу вверх, голос охрип от криков.

Это моя вина.

Но виноватым я себя не чувствую. Все наоборот, меня прет, и тащит, и раздирает, наверняка дебильная улыбка на губах.

Самодовольный баран.

- Раз это почта, значит, может подождать, - удовлетворенно произносит моя волчица и немного приподнимается, запускает руки мне в волосы.

Ее движения плавные и неторопливые. Это просто ласка, не прелюдия. Но почти так же кайфово. И двигаться все еще лень.