Дикие - Мира Вольная (2020)

- Говорю, Джеймс, вызывает Кристин Хэнсон, прием! – он помахал своей здоровой лапищей у меня перед лицом. – Ты где витаешь сегодня, конфетка?

- Прости, плохо спала. Никак не могу перестроиться, - «виновато» потупилась. – А Саманта сегодня выйдет? – спрашивала не из праздного любопытства, а потому что одной тянуть целый зал оказалось очень непросто.

- Должна, – кивнул Джеймс. – По крайней мере Конард мне ничего не говорил.

Я кивнула и ушла помогать на кухню. До открытия «Берлоги» оставалось чуть меньше десяти минут.

Саманта, в общем-то, мне даже нравилась. Спокойная, даже несколько меланхоличная, она прекрасно гасила мою вечно брызжущую через край энергию, давала дельные советы, помогала. Она чем-то напоминала Бартон: такая же почти болезненно-тощая, те же синяки под глазами. Только заносчивости и наглости Эмили у нее не было совершенно. Не то чтобы я не любила Эм, просто с ней иногда было действительно тяжело. Эмили считала, что всегда права, что ее мнение – истина в последней инстанции, считала, что лучше остальных. Последнее, правда, проявлялось редко. Но все же нет-нет да проскальзывало. И проблема была даже не в том, что она оказывалась и правда всегда права, а в том, что она не прощала другим их слабости. Клеила ярлыки, лепила таблички, могла быть очень жесткой и категоричной, даже грубой. Скорее мужские черты, чем женские…

И все-таки слабости были и у Эмили. Одна из них – Маркус Джефферсон. Эм думала, что никто не знает. И тут, как и везде, была права… Почти.

Я знала.

Знала с того самого момента, как Эм осознала свои чувства к Марку. А то, что знает и чувствует она, знаю и чувствую я. Марк, конечно, ни о чем не подозревает. Вообще Бартон на удивление легко удавалось хранить свой секрет от других членов стаи. Эмили – сильная волчица, куда сильнее и действительно ценнее многих, но иногда она ужасно бесит.

И Маркус… Наша дружба…

Давно уже не просто дружба. Где-то лет пять назад все изменилось. Я чувствовала это, видела в жестах, движениях, незаметно изменившемся отношении ко мне. Мне было с Джефферсоном невероятно хорошо, надежно, спокойно. Марк – уютный, свой, домашний. Мы так давно дружим, что иногда кажется, что можем заканчивать друг за друга предложения, мысли читать…

Я любила Марка, вот только не могла понять, как именно: как мужчину или все-таки как друга. Казалось, что все-таки как мужчину. Да и эпизод на озере лишь подтвердил эти мысли. Чувства к Маркусу были светлыми, чистыми, в них слишком много было от той детской дружбы, что так давно нас связывала.

Я улыбнулась, поставила на столик перед посетителями их заказ и побежала за следующим. Вечер сегодня обещал быть очень напряженным, а Саманты все еще не было.

Удивительно, но несмотря на то, что произошло вчера, «Берлога» продолжала мне нравиться: шумная, открытая, знакомая. Бар никогда не пустовал. Вот и сегодня было просто битком, а мы всего полтора часа как открыты.

За первую рабочую неделю я с каким-то странным удивлением будто заново открывала для себя город, его жителей и… Макклина. Он и правда сильно изменился. Конард улыбчивым никогда особо не был… Но сейчас… Он решал дела и проблемы «Берлоги» спокойно, уверенно, жестко. Он теперь предпочитал костюмы, дорогие тачки, крепкий виски по вечерам.

Я раньше как-то не обращала внимания на его внешность. А недавно вдруг заметила и разворот плеч, и высокий рост, почти идеальные черты лица, жесткие губы и прямой нос. Волк почти подавлял.

А еще Конард стал холодным. И почему-то именно это заставляло меня наблюдать за ним, чуть ли не следить за каждым его движением, когда мужчина появлялся в поле моего зрения. Потому что мне было непонятно… Я ничего от него не чувствовала, никаких эмоций, и это было очень странно. Ставило в тупик, заставляя приглядываться к волку.

- Крис, конфетка, - крикнул из-за стойки Джеймс, – можешь сбегать в раздевалку, принести мне пачку жвачки из шкафчика, а я пока присмотрю за залом?