Жаркий Август. Книга Первая - Маргарита Дюжева (2019)

В ответ тишина. Лежит, недовольно смотрит на меня, и я вижу, как в глазах боль плещется. Перепугалась за него до одури, уже хотела, было ринуться домой, вызывать врача, но, отступив на шаг, остановилась, на секунду задумалась и вернулась обратно:

– Можешь не разговаривать со мной, дело твое. Только на вопрос один ответь. Тебе больно оттого, что ты рухнул с крыши и что-то повредил, или потому, что лежишь и придаешься радужным фантазиям, посвященным тому, как ты откручиваешь мне голову, топишь в болоте или душишь своими собственными руками?

– Ты как думаешь? – последовал хриплый ответ, после секундного молчания.

– Понятно, – протянула я, сердито складывая руки на груди, и грозно глядя на него сверху вниз. По крайней мере, я надеялась, что грозно, с этими страшенными очками, даже если захочешь никого взглядом не сразишь.

Тим еще раз шумно выдохнул и потер лицо руками, после чего покосился в мою сторону и язвительно произнес:

– Не обязательно мне тут светить своими костлявыми коленками!

Чуть пар из ушей не пошел, когда сообразила, что стою рядом с ним в бесформенном балахоне с широким подолом, и ему в таком положении открывается просто дивный вид мои тощие мощи.

– А ты не пялься, куда не положено! – зло рявкнула на него, все же отступив на пару шагов.

– Не больно-то и хотелось, – хмыкнул Тимур, потом сел, тряхнул головой и легко поднялся на ноги, потирая ушибленный бок и исподлобья глядя в мою сторону.

– Как это понимать? – с трудом дыша от еле сдерживаемой ярости, спросила у него.

– Что именно? – он невинно поднял брови.

Ясно, дурака решил включить, издевается.

– Я имею в виду твои возлежания на крыше!? – из последних сил стараюсь удержать на лице маску спокойствия, а в голосе рассудительность, хотя больше всего на свете хочется визжать и топать ногами. Обманул, опять! И опять только благодаря моей невнимательности. Сил никаких больше нет!

– Погода хорошая, особого пекла нет, – невозмутимо ответил он, – поэтому и лежал на крыше.

– До этого типа нет? Не лежал? Работал в поте лица?

– До этого жара была, приходилось тень искать, – глумливо сообщил он.

Я со свистом втянула в себя воздух, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Кто бы знал, как я в этот момент мечтала его выпороть! Так чтоб сидеть не мог на своей наглой заднице неделю, или две! Но я ведь добрая, я ведь так не могу, гуманистка хр*нова! А надо бы!

Тимур, небрежно откинув в сторону скомканную майку, стоял рядом, возвышаясь надо мной на добрых полторы головы, и смотрел сверху вниз, с таким выражением, которому я не могла дать четкого определения. На лице прямо крупными буквами было написано: "ну, вот он я, и что ты теперь будешь делать?". А, я, сцепив руки на груди, смотрела в сторону, пытаясь совладать с эмоциями.

В этот раз разозлил меня просто до дрожи. Больше всего бесило то, что я полночи не спала из-за мыслей о нем, потом все утро металась, терзаемая совестью и желанием с ним поговорить, и вот на тебе, пожалуйста, получайте!

Две недели он только тем и занимается, что водит меня за нос. Один обман раскрылся, второй так и процветал. Интересно, что еще он делает (или не делает) за моей спиной?

– То есть за все это время состояние крыши не улучшилось совершенно, – зачем-то озвучила очевидные вещи, Тим в ответ промолчал, и я продолжила, срывающимся голосом, потому что держать эмоции под контролем было все сложнее, – две недели ты занимался тем, что ни хр*на не делал. Вот скажи мне, ты на столько наглый и бесстрашный, что тебе все нипочем, или просто обыкновенный рукож*п, которому поручили невыполнимое задание?

В ответ на откровенную грубость, взгляд стал колючим, но мне было уже плевать. Сколько можно в идиотках ходить? Даже самому терпеливому терпению рано или поздно приходит конец.