Молодец, все-таки. Гад редкостный, но молодец. На его месте любой сломался бы. Три года в аду, что и не говори, способны на колени кого угодно поставить. И этот становился, как не стать, когда целенаправленно пытаются сломить, но смог удержаться, не свалившись в бездонную пропасть рабского скулежа, животной покорности. Из этой пропасти уже не выбраться, не вернуться обратно, там все, что составляет суть человека, перемалывается, превращается в бесформенную груду. И даже если получить после этого свободу, в полной мере к ней уже не вернуться, потому что оковы останутся внутри, как и страх, отчаяние. Может за счет упрямства звериного, или норова бешеного, но Тимур, пройдя по краю этого безумия, смог избежать этой участи. И когда я его отпущу, он сможет вернуться к нормальной жизни, спрятав все, что с ним происходило за эти годы в темной комнате своего сознания. Сможет отвлечься от страшных воспоминаний, отмахнуться от них, и разве что во снах они будут прорываться наружу, напоминая о том, какие ужасы существуют в этом мире.

– Ну, что поехали? – спросила, подходя к нему.

Тимур лишь утвердительно кивнул и направился к выходу.

Без лишних слов сел на водительское место, завел машину, и терпеливо ждал, пока я заберусь на свое место. Очень не хотелось кряхтеть и ойкать, но все равно не смогла сдержаться. Как же мне все это надоело.

– Куда ехать? – поинтересовался Тимур.

Я удивленно посмотрела на него:

– В автомастерскую, забыл что ли?

Парень, закатив глаза, покачал головой:

– Я знаю, что в мастерскую, и адрес знаю. Но понятия не имею где это, так как, в силу некоторых обстоятельств, по городу особо никогда и не разгуливал, – бросил на меня взгляд, наполненный иронии.

Мне стало как-то неудобно, но, к счастью, краснеть не стала. В последнее время румянец на щеках появлялся только в очень исключительных случаях. Крови и так маловато, тут уж не розовых щек.

– Пока вперед, а дальше я скажу куда, – буркнула себе под нос и отвернулась от него.

До сервиса добрались за десять минут до назначенного времени. Тимур аккуратно завел машину в бокс, и мы покинули ее салон. К нам подошел мужчина в спецодежде. Поздоровался, бросил на меня чуть удивленный взгляд, после чего переключил все свое внимание на Тимура.

Мой подопечный все обстоятельно рассказал, показал, объяснил. Они долго и упорно ходили вокруг машины, осматривая ее со всех сторон, то тут, то там ковыряя потрескавшуюся краску, со сросшейся с нее ржавчиной. Все это время я тихонько стояла в сторонке, грустно думая о любимом диване.

Наконец все обсуждения подошли к концу, и мастер подозвал нас к большому экрану, закрепленному на стене. Нажал необходимые кнопки, и перед нами появилась палитра цветов. Тимур вопросительно посмотрел на меня, и кивнул на экран, дескать, давай выбирай.

Для меня вопрос о том, какой должна была быть эта машина, вообще не существовал. Такая же небесно-голубая, как и в детстве. Поэтому я, ни секунды не колеблясь, указала на нужный цвет.

И в тот же миг моя машина появилась на экране в реконструированном виде. Я непроизвольно улыбнулась. Да, это она, ласточка, сохранившаяся в памяти с детских времен.

Получив подтверждение, специалист приступил к работе, предварительно сообщив нам, что можно подождать в соседнем зале, и мы с Тимуром покорно побрели в указанном направлении.

Зал – это очень сильно сказано. Просто довольно просторная комната, в одном конце которой организовано рабочее место девушки-менеджера, а в другом – зона ожидания. Большой кожаный диван, кофейный столик, кофе-машина и несколько планшетов. Все для удобства клиентов. Можно посидеть, попить кофе, почитать, или посмотреть фильм.