Жаркий Август. Книга Первая - Маргарита Дюжева (2019)

Как только компания покинула дом, свет в гостиной автоматически погас. Час от часу не легче. Тимур попробовал разогнуться, но не тут-то было. Приказ, отданный маленькой серой кнопочкой, намертво сковал мышцы. Все что он мог себе позволить, так это немного приподняться на руках, и больше ничего. Ни встать, ни лечь, даже на бок завалиться нельзя.

Парень с досадой подумал, что через полчаса ноги и спина начнут затекать из-за неудобного положения, через час он перестанет их чувствовать, а к утру вообще не сможет разогнуться.

– Вот с*ки, – вслух, громко выругался он, имея ввиду и белобрысую, и всю эту компанию и его новое наказание – Чучундру.

Внутри все бурлило и клокотало от одной мысли о новой хозяйке. Его продавали часто и много, и на тяжелые физические работы и в качестве домашнего песика. Но вот чтобы оказаться в таком плачевном состоянии – это впервые. Еще ни разу его не кидали на колени в первые пять минут, и не уходили развлекаться, бросив посреди комнаты.

Он приподнялся на руках, пытаясь хоть немного ослабить напряжение в спине и осмотреться. Кругом потемки, лишь тусклый лунный свет пробивается сквозь легкие шторы.

Вон она свобода, за дверью. Казалось бы, встань, сделай пять шагов и все закончится. Покинуть эту чертову планету, вернуться домой, начать новую жизнь, забыв об этих трех годах, как о страшном сне.

Мечты. Нелепые, бередящие душу, заставляющие задыхаться от беспомощности и мыслей: «Как же так? Неужели выхода нет, и это никогда не закончится?»

Тимур кое-как устроился поудобнее, приготовившись к долгой тяжелой ночи. Из клуба быстро не возвращаются. Он еще помнил, каково это, когда собираешься шумной компанией и идешь туда, где музыка, огни, горячительные напитки и распутные девушки. Их и искать не надо было, сами всегда кружились вокруг, откровенно предлагая себя. Оставалось только выбирать. Когда-то он был доволен своей внешностью, словно мартовский кот. Щелкни пальцами и перед тобой уже десяток цыпочек томно выгибаются, призывно сверкая глазками. И можно кружить им голову, без каких-либо обещаний или обязательств.

На Ви Эйре ничего особо и не поменялось. Стоило только какой-нибудь дамочке его получше рассмотреть, как она вцеплялась в него своими когтями. Вот только теперь не было ни выбора, ни желания. Хочешь, не хочешь, а давай, а то еще хуже будет.

Первый хозяин, у которого он оказался, предпочел от него поскорее избавиться. Тогда Тимур еще не верил в происходящее, не верил, что вот так нелепо попался, не верил, что это все серьезно, что его никто не собирается отпускать. Он буянил, пытаясь доказать, что попал в это ад по ошибке, что его здесь вообще быть не должно. Приходил в бессильную ярость оттого, что не может сказать кто он и откуда, что вместо нужных слов из горла вырываются лишь хрипы. Не понимал, как они могут не видеть, что он вольный. Но по документам было все чисто, он сам видел это, своими глазами. Потомственный раб с дурным характером, вот что было там написано. А рабов за непослушание называют. И его наказывали не раз, жестоко, хладнокровно, словно и не человеком он был, а всего лишь бесправной вещью. Это было страшное время, бьющее по самолюбию, ломающее внутренний мир и устои, разрушающее все, во что верил.

Сначала была наивная уверенность, что все это скоро кончится, что он выберется из этой жуткой ситуации не сегодня, так завтра, ну в крайнем случае через неделю. Однако неделя шла за неделей, месяц за месяцем, а ничего не менялось, наоборот становилось только хуже.

Потом наступил период депрессии, безнадеги, когда жить не хотелось. Когда каждое утро просыпаешься и понимаешь, что больше нет тебя – свободного парня. Есть Барсик, который вынужден молча, беспрекословно выполнять чужие приказы, желания, прихоти. И так будет продолжаться день за днем до самого конца.

Тогда он мечтал о том, чтобы все это прекратилось раз и навсегда. Лучше уж вообще не жить, чем так, словно скотина.