Порочные - Мира Вольная (2020)

— Почти через день, — произнес Артур, и я тут же выставила вперед руку, призывая Джефферсона продолжать держать язык за зубами, потому что заметила, как он дернулся в нашу сторону.

— Хорошо. С этим разобрались. Теперь расскажи про лес, что происходит, когда ты в лесу?

— Я… не знаю… Я просто теряю над собой контроль полностью. Становится очень больно, — он цедит слова, выталкивает их из себя, не желая расписываться в собственной слабости. И желание треснуть его по башке почти непреодолимо.

Нашел перед кем строить крутого парня.

А самое бесячее то, что за словами волка, почти ничего не стоит. Я все еще не вижу полной картины, все еще не знаю, что с ним происходит. Но тут есть тот, кто мне непременно расскажет.

— Тебе хуже, чем в городе?

— Да.

— Какая это боль? Ты знаешь, понимаешь, где она появляется, куда переходит потом? Вспомни.

— Что значит, какая…

— Ноет, тянет, колет, режет, крутит. Она пульсирует или постоянна? — обрываю я Колдера.

— Она выворачивает мне кишки. Постоянно.

— Кишки?

— Нет, — уголок губ Колдера снова дрожит. — Это просто выражение такое, принцесса. Начинается всегда в голове. Но это лишь миг, а потом накрывает все тело. У меня даже волоски в подмышках болят.

Я хмыкаю, ничего не могу с собой поделать. Эта шуточка полностью в духе Артура.

— Сейчас тело болит?

— Ломит немного, как будто грипп подхватил.

Ну тут все стандартно, слава тебе господи. Хуже было бы если бы не ломило, с учетом его состояния.

— Как давно ты пьешь таблетки?

— Две недели, — мямлит Арт.

Я рычу. Ничего не могу с этим поделать, психую так, что когти оставляют борозды в столешнице, дышу через нос.

— Просто, чтобы убедиться, — цежу, глядя на Колдера исподлобья, — ты сожрал оба пузырька за две недели?

Артур бросает на меня виноватый взгляд, как нашкодивший мальчишка, как будто это он подложил мне в шестом классе жабу в рюкзак.

— Да.

— Придурок, — не выдерживаю. Просто не выдерживаю. Понятно теперь, почему у него нет аппетита, почему еда кажется безвкусной. — Ты сейчас на таблетках?

— Нет.

— Как давно ничего не принимал?

— Со вчерашнего дня…

Я выдыхаю почти спокойно.

— Значит так, дальше без меня никаких таблеток, никаких микстур, никаких настоек и прочего барахла.

— А гри…

— Грибы тоже нельзя, — качаю головой, улыбаясь. — Даже от ведьмы.

Наша расхожая шутка. Когда-то давно, Арт приехал ко мне в колледж, я училась на втором курсе. Впереди были сложные экзамены, и я тряслась, как кленовый лист, потому что мне казалось, что я ничего не знаю, что голова пуста, как старая сосновая шишка. Арт, видя мое состояние, вызвался приготовить ужин. Стейк с грибами. Мне кусок в горло не лез так трясло, Колдер, улыбаясь во все тридцать два, на полном серьезе заявил, что грибы он притащил от какой-то ведьмы и, если они не помогут мне сдать, значит, ничего мне не поможет. В конечном итоге экзамен я все же сдала. Ага. Через три недели. Потому что на следующий день после прекрасного ужина и меня и Колдера забрали в больницу. С отравлением. Грибами.

— Эм… — попробовал вмешаться Марк, я лишь отрицательно покачала головой.

— Насколько тебе больно по шкале от одного до десяти?

— На сотню, — развел руками в стороны волк.

— Хорошо. Точнее плохо, — я открыла сумку, закопалась в нее в поисках таблеток, прикидывая, смогу ли смешать в стае необходимый состав… — Вот, — я поставила перед Артом пузырек. — По одной, только в тех случаях, когда терпеть нет вообще никаких сил. Я возьму у тебя сейчас анализы и вернусь завтра. Скорее всего… — я повернула голову в сторону Марка, — мне понадобится, чтобы ты обернулся. Прошел ровно до того момента, до которого проходишь обычно.

— Хорошо, — кивнул Джефферсон, правильно истолковав мой взгляд.