Инга оказалась в кабинете, на диване в зоне отдыха. Она устало откинулась на спинку, прикрыла глаза. У ног пристроились небрежно сброшенные туфли на тонкой и головокружительно неудобной шпильке. Услышав движение в дверях, лениво оглянулась. Посмотрела вопрошающе.

– Все сделано, Ваше коварное высочество, – Швецов широко улыбался. – Пузанков повержен и покинул поле боя. Но, вероятно, вернется.

Инга покачала головой:

– СМС прислал, – Инга улыбнулась уголками губ, – попросил привезти документы в налоговую, в понедельник.

Василий присвистнул:

– Так это у нас еще все выходные впереди!

Инга пожала плечами и кивнула одновременно:

– Как бы особо и искать нечего. Оригиналы утеряны. Это, конечно, плохо. Но Полина Артемовна все сканирует, при передаче в банк все заверяется электронными подписями. Платежки тоже через банк, кассы, слава Богу, не ведем. Даже не очень понятно, на что Князев рассчитывает, там дел-то на пять минут – распечатать три платежки, несколько приказов да расчеты по зарплаты и выходному пособию.

– А что тогда? – он прислонился плечом к косяку.

Инга молчала, прокручивала в голове снова и снова, словно накручивая липкую паутину на веретено: все так очевидно, что очевидно – что-то не так. ЧТО?

– Вся эта история нацелена, чтобы отвлечь меня от чего-то, – наконец, проговорила. – Но от чего?

Она встала, узкие ступни нырнули в бежевые «лодочки».

– Вы свой козырный кофе только в качестве газовой атаки намерены использовать или меня угостите? – посмотрела с любопытством.

– Для вас, Инга, – все только самое лучшее, – получилось двусмысленно. Плевать. Что делать, если эта женщина его восхищает? – Заварю новый, этот совсем остыл.

Территория ошибки

Пока Василий колдовал с кофе, Инга переговорила с главбухом, попросила не тратить время на поиски оригиналов и выкатывать все из программы с протоколами о цифровых подписях. Облегченно выдохнула и нырнула в исковое по «Мерилл Консалтинг». В висках пульсировал вопрос: какое из текущих дел могло стать причиной такой рискованной многоходовочки?

Она открыла ежедневник, расчертила лист на четыре сектора. Первый подписала «юристы», второй «финансисты и экспертиза», третий «итальянский мачо» и четвертый «личное».

Текущие дела – два верхних блока – банкротство «Мерилл Консалтинг», иск Магринычева, оспаривание включение в реестр недобросовестных поставщиков питерской строительной фирмы. У финансистов ничего существенного сейчас нет, кроме экспертизы по госконтракту. В третьем квадратике поместился большой знак вопроса – князь Каравалли вряд ли бы смог забраться так глубоко в ее хозяйственную деятельность. И потом – он претендует на бизнес с европейскими партнерами, неприятности с архивом и с налоговой – это репутационный удар, если он станет известен партнерам. Итальянский хитрец вряд ли бы на это пошел.

Квадратик с пометкой «личное» можно было уложить кирпичиками возможных неприятелей, как мостовую. Самым крупным все равно был бы Хромов. Этому все не сидится, не живется, не естся и, судя по всему, не пьется. У него и связей достаточно и денег он не пожалеет, чтобы досадить сопернице, обидчице и конкурентке. Если не достаточно, ради такого дела он и кредит возьмет.

Еще раз окинув взглядом получившуюся схемы, приписала на полях печатными буквами короткое «крыса» и отложила ежедневник в сторону.

В коридоре послышались торопливые шаги сотрудников – коллеги побежали обедать. Инга вывела компьютер из сна, клацнула мышью по иконке правовой базы: война войной, а текучку разгребать надо.

В кабинет зашел Швецов с кофейником и волшебным горячим ароматом с примесью ванили и корицы. Инга сглотнула слюну. На столе пискнул внутренний телефон: зеленый огонек мигал над кнопкой «главбух».

Инга, не в силах отвести взгляд от тонких пальцев помощника, наливающих густой напиток в маленькую фарфоровую чашку, подняла трубку: